С РАСПРЯМИ В РОССИИ ПОКОНЧИТ «ИВАН ВЕЛИКИЙ»

Звон колокольный очищает пространство — так считалось в старину. Современные звонари, собираясь периодически в Малых Корелах (рядом с Архангельском) на фестивали колокольного искусства, мечтают о том времени, когда над всей Русью зазвонит в Москве "Иван Великий", и тогда, по преданию, окончатся распри и смута...

Колокол на Руси всегда считался символом единения. Он воспринимался живым, одушевлённым заступником, и, может быть, поэтому колоколам давали имена — не только знаменитым на всю Русь (как, например, ростовским - "Сысой", "Полиелей", "Лебедь"), но и в маленькой какой-нибудь деревеньке, где на холме радовала глаз звонница, — колокол как-нибудь да прозывался.

"Когда у нас будет собор, тогда Московский колокол Иван Великий сам к нам придет! Он сам придет к нам по воздуху... Он к нам перейдет, и все удивятся. А как ударит-то он, в Сарове тысячный колокол перешибет!.. Вот тогда всем диво- то будет.

Когда его повесят, да в первый-то раз ударят в него, и он загудит , тогда мы с вами проснемся! О! какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу-то, народу-то, со всех сторон, со всех сторон!

И так загудит, что вы пробудитесь, и вся вселенная услышит и удивится".

Серафим Саровский

«... Я просыпаюсь радостный, меня ослепляет блеском, и в этом блеске - весёлый звон. Будто ещё во сне - звонкие золотые яблочки, как в волшебном саду, из сказки... За окнами перезвон весёлый — лику-ет Пасха. Трезвонят у Казанской, у Ивана Воина, дальше где-то... Теперь уж по всей Москве...»

Иван Шмелёв

«В стенах Кремля находится много церквей или соборов, как их называют русские. Один за другим я зайду в каждый кремлёвский собор, но сначала остановлюсь у колокольни Ивана Великого - огромной восьмигранной колокольни в три сужающихся, один над другим, этажа. На каждом этаже со всех четырёх сторон башни вырезаны аркатуры, сквозь которые видны бронзовые колокола. Там тридцать три колокола, среди которых, как говорят, находится знаменитый новгородский набат, чей глас сзывал народ на главную площадь на бурные народные сходки. Один из этих колоколов весит не менее 60000 килограммов...

Впрочем, в России, кажется, существует страсть к огромным колоколам, ибо совсем рядом с колокольней Ивана Великою, на гранитном цоколе, вы с удивлением увидите такой необъятный колокол, что его можно принять за бронзовую хижину. Он был отлит по приказу императрицы Анны, и в огонь были брошены десять тысяч фунтов металла (фунт равен 409,5 г. Вес Царь-колокола — 200 т.). Г-н де Монферран, французский архитектор, создатель Исаакиевского собора, поднял и вынул его из земли, в которую он зарылся наполовину то ли из-за силы своего падения в момент, когда его поднимали, то ли из-за пожара и обрушившихся лесов.

Выла ли когда-нибудь подвешена эта огромная масса металла? Гремел ли когда-нибудь глас чудо-языка этого... колокола? История и легенда молчат об этом...

Что бы там ни было, а колокол этот обладает красотой... В нём видится изящество... Его стенки ширятся в смелом и мощном изгибе, по их поверхности идёт тонкая вязь рисунка. Колокол увенчан шаром с крестом наверху. Он приятно радует глаз чистотой своих линий и тем, что на металлической его поверхности видна патина времени...»

Теофиль Готье (1858 год)