* * *

Иван лежал лицом в грязной луже, розоватого от крови цвета, его лицо и тело теперь уже не напоминали о своем давнем виде… Они ушли… Ушли, оставив его подыхать здесь среди ржавых гаражей, разбитых бутылок, мусорных пакетов и сухой травы, нежно колосящейся при лёгком дуновении, пахнущего бензином, ветра. Ушли… Те, кто били его ногами в лицо и живот, те, кто стояли и смеялись над ним – прочно утвердившиеся на этой земле «хозяева жизни», бьющие стариков и беременных женщин, а потом ползающих в ногах у суда, говоря, что никто ни в чем не виноват, плача, размазывая свои сопли по лысому, уголовного вида, черепу с множеством шрамов, от бесконечных пьяных драк и стычек. Иван лежал, пытаясь убрать голову из лужи и силясь вспомнить причину всего случившегося…чувствуя, что сознание начинает покидать разум, затуманивая его воспоминаниями прошлого.

После случившегося у Ивана будет часто отключаться сознание, превращая его в полумертвое растение с широко раскрытыми карего цвета глазами, он сможет так сидеть или лежать, уставясь в одну точку, неделю, две, не понимая происходящего вокруг, не реагируя ни на малейшие пробуждения физических потребностей… Оставаясь только в своем личном мире, без драк, ссор, постоянных стрессов. Ивана считали, из-за его угрюмой замкнутости, человеком, бесспорно умным, но недостижимым и никчемным, за что он и поплатился. Люди сумевшие постичь его природу, соглашались с тем, что Иван все же человек достаточно общительный, хоть и с особыми, никому непонятными мыслями.

С самого рождения он рос в своём собственном никому непостижимом мире, общался со своим внутренним голосом, со вторым собой, которого он представлял индейцем племени Тексватава, одного из многочисленных племен Гуронов, времен войны за независимость Соединенных Штат с Великобританией, он часто представлял себя бегущим по лесу, рядом с охотником, с ружьем на перевес, для того чтобы обнаружить дремлющее стадо североамериканских бизонов или сидящим у большого общинного костра возле хижины старейшины, наблюдая за судорожным танцем племенного шамана. В детском саду его презирали постоянно отнимали игрушки, колотили – маленькие дети ведут себя достаточно жестоко по отношению к слабым, не осознавая ни физического, ни морального вреда, причиненного обижаемому ребенку. А взрослым было всегда наплевать обижают кого-то или нет, для них никогда не было разницы между детьми обижающими и обижаемыми…

Лишь гордый безымянный траппер племени Тексватава понимал горе маленького Ивана. Родители, которые видели сына лишь по выходным, не сильно проявляли к Ивану интерес и лишь однажды, можно было сказать, что они действительно за него беспокоятся, когда восьмилетний Иван залез на мачту линии электропередач, которая стояла возле стадиона на территории школы-интерната, чтобы помочь своему другу отыскать стадо бизонов или на худой конец кабанов.

Тогда не рассчитав своих сил и возможностей, он рухнул на землю с семиметровой высоты, получив кучу ушибов и ссадин. Иван лежал, не чувствуя никакой боли, радуясь тому что траппер нашел долгожданное стадо и теперь машет ему с высоты. Классу к седьмому Ивана заметили как достаточно умного ребенка, было время, когда он выигрывал олимпиады по разным предметам. Окончив школу, он поступил в географический институт, где проучился, пять лет и окончил его с красным дипломом. После этого Иван пошел работать в Геодезическое управление города.

А по ночам он помогал охотнику племени Тексватава, обозначать на картах места обитания диких животных. И все же Иван был одиноким человеком, он прекрасно осознавал, что на самом деле нет никакого индейца-траппера, нет никаких стад бизонов, просто Иван хотел хоть как-то разнообразить свое одиночество. После происшествия, когда вышел из больницы, Иван навсегда порвал связь с окружающим миром, по инвалидности он стал получал пенсию, и единственным, что его хоть как-то связывало с окружающим, это его прогулки в магазин. Ивану стало казаться, что безымянный охотник на самом деле существует, что он действительно приходит к нему домой, сидит с ним, рассказывает новости: как напали на племя бледнолицые европейцы, как они построили торговый пост в их селении для того чтоб вести торговлю с Тексватавой, как бизоны опять ушли за озера в хвойные леса и настало голодное время. Когда траппер уходил Иван садился в кресло и замирал, находясь в своем одиноком мире и оживляясь лишь с приходом единственного друга.

Иван старел, индеец все реже и реже приходил, заставляя Ивана жить в своем одиночестве. В голову Ивана приходило много умных мыслей, он любил поразмышлять о человеческой жизни, хотя все к чему он приходил, показалось бы любому человеку, привыкшему жить в обществе, откровенным бредом. Между тем закончилось очередное зеленое лето, пахнущее тыквами и помидорами, прошла дождливая желто-красная осень, пролетела белая холодная зима и наступила весна: за окнами голосили ребятишки, солнце грело по настоящему, а небо, наконец, стало чистого лазурного цвета, каким бывает океан, изображенный на календаре в прихожей. Иван все это увидел и это было последним, что задело его и что относилось к миру людей. Был апрель, охотник опять пожаловал в гости, выгнав Ивана из состояния комы.

Траппер опять начал рассказывать племенные новости, а Иван подошел к грязному окну и увидел всю красоту настоящего мира и ему захотелось вдруг пойти на улицу вдохнуть в свои легкие свежего воздуха, пробежаться по проспекту, он уже одел старое запылившееся пальто, но внезапно пришло оно, похожее на гром среди ясного дня – воспоминание о случившемся: тот день, когда Иван возвращался с электрички домой, когда его встретили они, предавшие зловещей игре избиения среди гаражей и битого стекла. Слишком силен был удар… Иван вернулся, сел в кресло и забылся в своём воображаемом весеннем мире…

Его уделом остаётся и будет оставаться непоколебимое внутреннее одиночество, насквозь пропитанное грязным весенним снегом, почерневшей листвой, пушистыми облаками напоминающими то североамериканских бизонов, то пятнистых благородных оленей… Индеец-траппер перестал посещать его скромное жилище, обрекая его на необходимость созерцать потолок или стену напротив. Иван исчез из жизни, нет, он не умер, он просто-напросто исчез – испарился, его поглотило одиночество, когда последний человек на планете забыл о его размеренном никчемном существовании.

Ибо о существовании любого человека на этой планете должны знать другие люди, не позволяющие ему затеряться в глубинах призрачного подсознания своего «я», а когда о человеке ничего не знают и уже никто не вспомнит о нем, сей человек будет обречен на вечное одиночество, которое не нарушит ни поиски безымянного охотника племени Тексватава, по бескрайним равнинам Северной Америки, ни облака, грузно плывущие в окне напротив, ни солнечные лучи, ни белый потолок с одиноко болтающейся на нем лампочкой Ильича, ни даже неизбежная смерть, превращающаяся в простой древний миф конца так и неизведанной жизни, которая уж точно никогда не помешает наслаждаться вечным добровольным одиночеством.

— www.braincoma.ru/creative/10/noname2

Instagram: @alexandr__zubarev