Не так давно я рассказывал, из чего складываются любовные отношения между двумя людьми. Из целой кучи разных штук, как оказалось. Ведь вроде бы любовь, а вот сходил любимый на сторону, и уже не любовь сразу, помидоры все завяли, и всё в прошедшем времени: я его так любила, а он такой недостойный оказался. Или один любит, а другой – нет, и ничего уже толком не выходит, одни бессонные ночи и трагическое восприятие мироздания. Или некто полюбил сразу двух человек, вроде бы здорово, двойная любовь – двойное счастье, а он одного найти не может, мечется от одной любви к другой и никак не может определиться, где он любит немножко больше. И любимые, понятно дело, маются: ведь не только их любит, а еще кого-то, какую-то злыдню недостойную.
Но если две любви складываются в единое целое, и нам более-менее понятно, из чего они складываются, то вот из чего складывается любовь вообще, как человеческое чувство?! И это вопрос не столь простой, как может показаться, ибо очень вряд ли, что на небе сидит дядька с опрятной бородой, который мечет ее, как икру, направо и налево, – что же ты, бог, так неаккуратно, а? Вряд ли также, что в синеве летают амуры и шалят, постреливая из своих амурных луков. Какая-то в этом беспомощность просматривается, не правда ли? Они постреливают или он мечет, а мы, бедные и несчастные, безвольно обречены лишь на надежду, что стрелять и метать они будет не с перепою, и локтями друг друга толкать под руку не будут.
Также не очень понятно, почему любви приписывается столь уникальный и самобытный характер. Возьмите, к примеру, любое другое чувство, например, страх. И человек страсть как боится зеленых табуреток. Вряд ли бог прописал ему такое безобразие. Вряд ли амуры табуреточные постарались. Скорее всего, сам откуда-то этот страх сочинил, наработал. Может, его папа в детстве огрел пару раз зеленой табуреткой, а? «Хотел я, – как говорится в анекдоте, – осу с губы согнать, да только батя ее веслом убил». И никакого бога. А как только про любовь, так сразу бог надобится. Зачем надобится, непонятно.
Вот, например, есть такой интересный любовный феномен: о козлолюбии по злой воле. Чем он отличается от ужаса перед зелеными табуретками? Да ничем вроде бы. И в первом случае какое-то недоразумение, и во втором. Только когда речь идет про табуретки, то эта проблема явно в тебе и никакой бог и космос здесь не при чем. А как только козлолюбие приключилось, так сразу или небеса виноваты, или сама любовь. Злая она, раз приходится всяких козлов любить. Плохая. Неправильная какая-то, нагрянула нежданно, напрыгнула и одесновала.
А вот вам еще прекрасные образцы любовного переживания: любовь прошла, например. Типа, шла, шла, зашла и ушла. Причем уходит так быстро, что ойкнуть не успеваешь. Хлоп – и её нет! Куда делась, никто не спрашивал, никто даже не попытался искать? Вам не кажется все это, как минимум, очень подозрительным, что любовь может исчезать так мгновенно? И за одну секунду некогда великое и светлое чувство, лелеемое годами, вдруг перебирается в архив, на свалку истории личности. Вот тогда было хорошо, тогда любовь была, а теперь ее больше нет. Сгинула, окаянная.
Вам известны и многие другие чувства. Допустим, что это чувство собственного достоинства. Откуда оно берется у людей, почему у одних людей его много, а у других – мало? И если отвечать просто, то потому, что одни люди совершали много поступков, очень достойных поступков, которые дают нам право уважать самих себя. Те же, кто не заботился об этом, выпивают поллитра водки, а потом спрашивают: ты меня уважаешь? У алкоголиков это – вопрос номер один, ибо с чувством собственного достоинства там очень плохо. Ну, а раз нет своего, приходится выклянчивать или даже требовать у других. Но и в том, и в другом случаях у чувства собственного достоинства нет иррациональных или космологических толкований. Или ты совершал хорошие поступки, и оно у тебя есть, или совершал плохие или не совершал никаких вовсе, и его у тебя нет. Все просто.
С любовью все обстоит примерно так же. Все люди уникальны, и поэтому каждая любовь, – она тоже уникальна и неповторима. Все люди очень разные в морально-нравственном плане, в воспитании и привитых им ценностях, и поэтому ценностное отношение любви способно колебаться от сверхзначимого до незначительного и даже опасного чувства. Любовь, как и многие другие чувства (например, страх, – нельзя захотеть чего-нибудь испугаться, даже если сильно хочется, – вы или боитесь этого, или нет), не возникает по желанию или по щучьему велению, и поэтому каждому человеку в какой-то мере страшно, что любовь никогда не придет в его дом. Все эти свойства объяснимы, подчинены психологическим законам и не имеют в себе ничего иррационального или религиозного, хотя и могут быть включены в религию или мифологию именно как иррациональные сущности. Это вопрос толкования. Милтон Эриксон брал человека за руку и после этого легко находил предмет, который был спрятан этим человеком. И он удивлялся, когда слышал о чтении мыслей и телепатии: какое чтение мыслей? Я слежу за мелкими идеомоторными реакциями руки, – она или вздрагивает, или напрягается, или потеет. И мне этого вполне достаточно.
Любовь к себе
Все живое, рождаясь, пропитано одной-единственной сверхзадачей: выжить. И борьба за выживание начинается еще до рождения, и заканчивается только со смертью. Выживание нужно только для выживания, и ни для чего больше. Никакого смысла в этом нет. Можно говорить, что это нужно природе или еще кому, но это не так. И планете тоже даром не надо, что любой предмет, подкинутый в воздух, упадет на землю (доказано Zanussi... Тьфу! Ньютоном). А зачем? Просто так устроено. Он падает – и все. Точка. Все живое стремится к выживанию. А если кто-то не стремится, отыскался такой фрукт, то это ничего не меняет.
Выживание подразумевает борьбу: нельзя выживать, ни за что не борясь. И если «Марс атакует», то вся планета забудет все свои вражды и объединится, чтобы отдубасить всех марсиан оптом. Если же Марс не атакует, то идут войны между странами. Если не идут войны между странами, то идут межнациональные конфликты. Если они тоже не идут, то идет борьба за привилегии в обществе. Если все сыты и всем здорово, то война будет идти в семье. И, наконец, если человек одинок, то он будет воевать сам с собой (преодолевать себя, бороться с вредными привычками, и так далее). Это искусственное разделение: и на самом деле война (или борьба за выживание) напоминает шампур для шашлыка, на который нанизаны все виды борьбы, – от инопланетной до внутриличностной.
Война и борьба не идет ради борьбы, но ради побед и достижений в этой войне. (К слову сказать, если все блага будут кем-то созданы, то такое общество рухнет по определению. Может быть, именно поэтому не только реальные, но даже литературные эксперименты писателей неизбежно заканчивались провалом). Благ и укрепления выживаемости нужно именно добиваться, а не получать их от кого-то (нищие страны можно завалить золотом и пищей, но они все равно останутся «осью зла и терроризма»). И только в том случае, если это достигнуто, все живое немного успокаивается, у него исчезает остервенелость. И вот большой и могучий дуб, которому ничего больше угрожает, может приютить под своими кронами маленькие и слабые растения. А какая-нибудь США – расходовать многомиллиардные суммы на благотворительность или помощь (здесь интересно заметить, что с любым человеком, кто добился большого богатства, вдруг случается острый приступ благотворительности).
Кстати, всего лишь за день до атаки на здания Всемирного Торгового Центра (или даже в тот же день) оценка ситуации, когда Америка может подвергнуться внешней угрозе, была расценена как незначительная. Но после случившегося психоз выживательности просто неизбежен: объединение нации, лишний триллион долларов на борьбу с терроризмом, или создание новых видов вооружения, новых спецподразделений, и, наконец, прямая атака на все то, что подразумевается опасным: безжалостно и без разбору.
Ну да ладно, это я увлекся, а ведь речь идет о любви. Выживает человек для себя и только для себя. Если на этом фронте все идет хорошо, то он может немножко повыживать для других. Если для других тоже все замечательно, то он повыживает для нации. И он делает только потому, что во всем том, чем он уже не является, все же есть значимая часть его самого. Он часть семьи. Или часть очень крупной организации. Или он часть нации. Выживая для нее, он обеспечивает себе безопасность.
Так что наиболее мощный и максимально запрограммированный генетически компонент любви – это любовь к самому себе. И любовь к самому себе мало чем отличается от сексуального удовольствия, если, конечно, понимать это не буквально, а как метафору. Оргазм – высший элемент природной задачи размножаться. Можно испытывать оргазм, но не размножаться, но для природы это уже безразлично, она такие тонкости не предусмотрела. Любовь к себе – это высший элемент природной задачи выживать. Если вы кушаете сытно и вкусно, если вы живете в свое удовольствие, если вам хорошо и комфортно, то ваши гены радуются: вот как мы замечательно выживаем! Ну а то, что при этом можно помереть от ожирения, уже не берется в расчет, и в генах этого нет. Главное – есть побольше и повкуснее, в этом суть мира и счастье жизни.
Любовь к себе – это не обязательно вкусно кушать. Это любое положительное отношение к себе вообще. Как я выгляжу. Что я умею. Чего я добился. Какое социальное положение я занимаю. Какую замечательную поэму я написал, и какую прекрасную механизму создал. И так далее, и тому подобное. И если кто-то скажет, что любить себя бессмысленно, то я скажу: э-э-э, нет, любовь к себе очень даже имеет смысл. И этот смысл – выживание. Ну а выживание уже полностью бессмысленно. Оно не имеет смысла, оно просто есть, как есть притяжение Земли или центробежное ускорение.
Некоторые считают, что выживание – это именно тот самый феномен, который порождает войну, агрессию, убийства или всякие другие злободневные штуки. Это, в общем-то, правильно. Но выживание выходит за рамки агрессивности, хотя бы как любовь к себе. Или это многие мутированные и социально трансформированные акты. Например, человек, уверяющий, что «все – дураки, а он один умный», делает то же самое, что и человек, который лупасит другого, или муж, который кричит на жену. Эти действия, по сути, идентичны.
Итак, любовь в первую очередь и в наибольшей степени зиждется на любви к себе и своем желании (запрограммированном, неизбежном, неосознаваемым) выживать и завоевывать привилегии, безопасность и удовольствие. В нашем чувстве, в его первооснове, заложен наш личный интерес, наша потребность. И это фундамент, на котором стоит дом любви.
Кстати, косвенно это доказывает и тот факт, что человек очень легко называет любовью все, что ему нравится, все, что он хочет получить. Вот Я люблю апельсиновый сок. Я люблю модные вещи. Я люблю развлечения. Я люблю секс. Я, Я, Я. Люблю.
Продолжение рода, размножение
Еще одна неизбежная штука, предписанная природой. А тот факт, что человек научился чуток регулировать процесс рождаемости, или предохраняться от беременности, ничего не опровергает, – природа умеет делать примерно то же самое.
И если одно существо вдруг начнет плодиться сверх меры, то это значит, что столь же хорошо будет плодиться и какое-то другое существо, которое с аппетитом кушает первое.
Любовь – это высшая форма способности продолжить жизнь, и обеспечить безопасность новой жизни, дать ей возможность расти и развиваться. Это не значит, что наша любовь предназначена только для продолжения рода. Нет, конечно. Но это значит, что в любви неизбежно есть такая программа, которая на него ориентирована. При этом совершенно не обязательно, что в семье должен быть ребенок. Это может быть собака, кошка, или даже совместный бизнес. Или какая-то уникальная способность члена семьи, вокруг которой сосредотачивается вся семья (например, научная деятельность мужа). Зачем люди с таким упрямством ищут общие интересы и взгляды на жизнь?
Секс необходим для размножения, а любовь – для поддержания жизни, для ее развития. Любовь и секс в идеализированных представлениях неразрывны, и это справедливо, ибо у них одна и та же задача. Секс и любовь. Зачать и сохранить новую жизнь. Природа неумолима, хотя и туповата. Можно никого не зачинать, а она будет думать, что все идет отлично. Можно никого не воспитывать, а она будет радоваться изо всех сил.
Поэтому женщина неизбежно смотрит на любого мужчину, как на сексуального партнера и как на отца своего будущего ребенка. И даже в тех случаях, когда у ней в голове этого нет. Точно также и мужчина: он смотрит на женщину как на сексуальную партнершу и как мать его будущего ребенка. Даже в том случае, когда он слышать не хочет ни о каких детях. Не он, а природа частично определяет его выбор.
Секс и любовь в плане воспроизведения рода, – это всего лишь мелкая часть в глобальной программе выживания. Возможно, именно поэтому человек, в принципе, возможен от них отказаться, – не только от продолжения рода, но и от секса и любви вообще (обычно здесь делается акцент на чем-то одном: или секс, или любовь). А вот отказаться от выживания как такового невозможно. И какие-нибудь аскетичные монахи могут жить отшельниками, но зато они ловко машут мечами или шестами. Или просветленный гуру не сидит вместе со своим просветлением, а ищет, кого бы этому просветлению лучше всего научить. Если человек учит, то он еще не просветленный (я говорю и о себе в том числе). Истинное же просветление, – это знать, но никого не учить. Вы слышали о таком? Я вот нет. Хотя бы потому, что если человек знает, но не говорит об этом, то откуда мы узнаем, что он знает?
Повторюсь: человек, в принципе, способен отказаться и от того, и от другого: и от секса, и от любви. Но при этом он все равно подменит их суррогатами (природу можно обмануть, но ее невозможно отменить). Секс он подменит какой-нибудь идеей, любви предпочтет выращивание гладиолусов в своем саду или разведение рыбок или черепашек. И так как в такой подмене еще меньше смысла, чем в наличии чувств и сексуальных желаний, – то проще и естественнее всего любить и заниматься сексом, чем только лишь выращивать черепашек или писать псалмы. Одно другому совершенно не мешает.
Социальное программирование личности
Фактически с момента рождения (если еще не во внутриутробном периоде) новый человечек начинает подвергаться мощной социально-психологической обработке. Так как главная его задача – это выживание, то он бессознательно начинает делить мир на все, что этому способствует (хорошие люди, хорошие вещи, хорошие явления и свойства), и все то, что этому препятствует и несет прямую или косвенную угрозу.
Допустим, ребенок принес из школы двойку, за что, как было сказано выше, папаша взял и огрел его сгоряча зеленой табуреткой. Это может привести к разным последствиям, в зависимости от множества факторов и обстоятельств, в условиях влияния которых растет и развивается личность. Один человек в дальнейшем будет благодарен отцу, но при этом его будут приводить в ужас зеленые табуретки. Другой человек спокойно переживет их наличие, зато возненавидит всех людей, которые слишком напоминают ему отца. Пришел он на переговоры, уже взрослый и мудрый, про табуретки и не вспоминает, да и никак не вспомнит при всем желании. Там несколько людей. К одному из них – ба-бах! – стойкая антипатия. Не нравится он мне. Несимпатичен. Раздражает. Тревожит. Злит.
Или, напротив. Пришел в компанию, сидит девушка. Через тридцать секунд ему кажется, что он жить без нее не может. Влюбился, как говорится, с первого взгляда.
Конечно, дело не в единичных случаях покушения на личность табуретками. В жизни у нас миллионы травмирующих и опасных моментов, и миллионы положительных. Из них и получается некоторое представление как о человеке, которого мы способны любить, так и о людях, которых мы любить не способны при всем своем желании. Портрет избранника или избранницы может быть предельно четким, конкретным, и тогда человек может годы и годы искать свою любовь. А бывает и так, что представления нечетки и расплывчаты, и тогда человек легко влюбляется, и столь же легко теряет свою любовь в новом увлечении.
В основу социального программирования заложены не кино и книги, как это обыкновенно принято считать, а сумма негативных и позитивных ситуаций, из которых складывается представление об идеальном мире и представление о негативном мире. Книги, кино, СМИ лишь помогают кристаллизовать эти представления, сделать их более выпуклыми, задать им форму. Сами по себе они эмоционально нейтральны, но при этом они обращаются к нашим эмоциям, пытаются на них влиять. Человек читает книги и смотрит кино, потому что они рождают у него эмоциональный отклик на уже сформированные представления о мире в целом и людях в частности. То есть, опыт. Невозможно бояться обжечься, пока хоть один раз не обожжешься.
Любовь иррациональна, потому что иррациональны наши представления об окружающем мире, которые построены на случайных событиях в нашей жизни. Например, мужчина с усами может не нравиться женщине не потому, что его не красят усы, или что носить усы – это плохо, а лишь потому, что в ее жизни были эпизоды, доказывающие, что от усатых нужно держаться подальше. При этом другая женщина, напротив, убеждена, что усатые – самые лучшие мужчины, которых только можно вообразить. Помните же, как в фильме «Некоторые любят погорячее» Мэрилин Монро искала мужчину обязательно в очках, он казался ей более привлекательным. Она даже придумала теорию о том, что очки мужчина носит потому, что читает узкие колонки биржевых сводок. Чикатило тоже носил очки, но биржевых сводок не читал, так что такие заключения, – скорее догма собственного опыта прошлого, чем реальность. У каждого, – сотни таких теорий о том, какой именно должен быть их любимый человек. И эти представления – уникальны и неповторимы в каждом случае. Как и неповторим сам человек. Как неповторим и уникален его жизненный опыт. Как и неповторима и уникальна его любовь.
И что получается?
Итак, подытожим. Сверхзадачей любого человека является его собственное выживание, а любое его действие преследует в первую очередь свои собственные интересы. В структуре акта выживания есть задача продолжения рода, которую человек не может выполнить сам по себе. Как следствие, в целях его сверхзадачи ему необходим второй. Кто именно, уже не имеет значения. Если мужчина видит своим вторым другого мужчину, то природу это не покоробит. Если женщина видит вторым другую женщину, то природу это не смутит. Как я говорил выше, главное, – чтобы был, а кто, что и как, – уже не имеет никакого значения. Если это есть, то личность приобретает успокоение и психологическое благополучие.
Вторым человек выбирает именно того, кто в максимальной степени для него соотносится с образом, гарантирующим ему максимальную безопасность и комфорт. Если программа индивидуального выживания подсказывает человеку, что вот этот – он самый лучший, он лучше всех на свете, то человек влюбляется. Но человек влюбляется не потому, что ТОТ – самый лучший, а потому, что МНЕ – с ним будет хорошо, МНЕ с ним будет лучше всего на свете. Именно поэтому любовь убивает неразделенность и безответность, – если ВАМ с ним хорошо, то пока его нет, хорошо не будет. Так что я с полным основанием заверяю: любовь к другому человеку в первую очередь зиждется на собственном эгоизме и острой потребности удовлетворить собственный интерес.
Уже в животном мире многие высокоорганизованные животные завоевывают ответное чувство будущего партнера, так что было бы странно, если бы у человека это не получило бы развития и еще более высокоразвитых форм. Логика проста: я постараюсь быть самым лучшим для тебя, потому что ты, – самый лучший для меня. А фраза «Я тебя люблю» на самом деле звучит вот так (именно так в дальнейшем ее и понимайте), – «Я хочу, чтобы ты меня любил. Я хочу, чтобы ты был только со мной, и ни с кем больше. За это и только на этих условиях я тебя люблю – люблю больше всех на свете».
Кстати, последний тезис, – хорошее подтверждение того, что любовь находит тот, кто ее ищет, а чтобы быстрее ее найти, нужно упорнее её искать, а не сидеть и ждать, пока она «нечаянно нагрянет». Если и нагрянет, то тогда, когда не ждешь, в песне все правильно. А вот когда ждешь, то не нагрянет и не придет, – хоть тресни.
Ибо раньше, возможно, вы считали, что любовь, – это такое чувство, когда ты любишь другого. Если другого, то вроде как чего ее искать, кто-то сам должен нарисоваться, а я уж его буду любить со страшной силой. Если ВЫ любите, то с чего это при этом вы будете искать эту любовь? Но если вы вспомните, что вы любите ДЛЯ СЕБЯ, то все сразу станет на свои места. Если для себя, то самим и искать. Любовь часто называют «кладом», но если клад не находит вас сам и не стучится в дверь, а вы его находите, то с любовью все то же самое. Вам искать. И вам находить. И вам переживать все те безграничные эмоции счастья, удовлетворенности, радости и благополучия, которые она дает.
Вит Ценёв , psyberia.ru
Instagram: @alexandr__zubarev