В то время как одна «милая, добропорядочная и жизнерадостная, приятной внешности, интеллигентная женщина познакомится с порядочным мужчиной для создания семьи», другая «опытная женщина на три вида исполнит любые ваши фантазии».
И, что удивительно, для случая, когда добропорядочная и жизнерадостная, нужно писать на предъявителя номера однодолларовой купюры, а когда на три вида и любые фантазии, то достаточно поднять трубку и просто позвонить.
Недоуменикус и парадоксикус. Для создания семьи, для добрых побуждений необходимо прятаться и маскироваться. Для любого из трех видов, – открыто и доступно, как чипсы или пиво в круглосуточном супермаркете. Учительницы, проказницы, леди-ночь, тигрицы, блудницы и грешницы, сказочные красавицы и амазонки, блондинки, брюнетки и шатенки, милашки и монашки, госпожи и великолепные любовницы, – смотри, выбирай, что тебе мило. Любой каприз за ваши денежки.
И вопрос не столько в том, хорошо это или плохо. Допустим, я «не видел, но осуждаю», но тогда кому от этого хорошо или плохо? Мне? Но непонятно, чем именно. Обществу? Ему безразлично, что и о чём я думаю. Или тем, кто занимается проституцией? Думаю, их отношение к моему «плохо» примерно такое же, как отношение руководства скотобойни к партии «Зеленых». Хотя нет, я знаю, кому от этого будет хорошо: той самой, кому я пишу письмо на предъявителя однодолларовой купюры. Вот там человек порадуется тому, что сохранились еще в грешном мире островки порядочности, нравственности и морали.
Вопрос не столько в том, «что такое хорошо и что такое плохо», а в том, что существует некоторое социальное явление, которое требует своего внятного объяснения. Проституция традиционно называется «древнейшей профессией», что, скорее всего, очень недалеко от истины. И если она появилась раньше всего на свете, когда примитивные общности жили вне понятий морали и нравственности (все это появилось много позже, по мере формирования монотеистических вероучений). То есть, если вы разделяете миф о том, что проституция – это древнейшая профессия, то вам придется, как минимум, признать, что появление этой «профессии» не было для человечества чем-то противоестественным и аморальным. Правильно?
Допустим, мужчина охотился за зверем и выполнял опасную работу, а женщина рожала ему детей, поддерживала огонь, пасла скот, собирала урожай, и так далее. Погибнуть или получить увечья, собирая морковку, не получится, даже если быть очень неловким, а вот в охоте, в постоянной экстремальности мужчина погибал или был искалечен постоянно. Ну а еще период вынашивания ребенка очень долгий, опасно долгий, – и общество, которое потеряло нескольких кормильцев, может оказаться обреченным на вымирание. А ведь еще ребенка надо вырастить. Оберечь его от опасностей и неприятностей. При этом – никакой вам медицины, большая смертность от болезней. Нужно все время зачинать новых детей, – это необходимость. Приток сторонних мужчин ограничен или, что, скорее всего, вообще сведен к нулю. Мужчины гибнут. И те женщины, которые теряют своих мужчин, спят с чужими, чтобы появились новые дети. Мужчины делают это, ибо чувствуют огромную необходимость в новых сильных мужчинах, охотниках, защитниках. Условные жены на это смотрят лояльно, от этого, в конце концов, зависит их собственная жизнь и жизнь их детей. Не до жиру, быть бы живу, как говорит народная мудрость.
Не очень важно, по какой именно причине мужчина ходил в соседние пещеры. Может, он и тогда уже был склонен к простым путям в завоевании женских сердец, оплачивая свои прихоти и удовольствия теплой шкурой свежеубитого зверя, дичью или дровами. Важно, что в этом был заложен простой и ясный биологический смысл, – выжить и продолжить свой род, дать жизнь новым членам сообщества. В некотором роде проституция, пусть и в примитивном и натуральном ее понимании, была необходима для выживания. Так что на будущее, когда вы будете гневаться и осуждать, хотя бы вспомните об этом. Не было бы проституции, не было бы и человека. Он бы просто умер.
Аморальной, осуждаемой и даже преступной проституция стала много и много позже. Это произошло тогда, когда человеку, по большому счету, стал опасен всего один зверь, – это он сам. Всех остальных он благополучно извел, вытравил или же они перестали быть для него опасными. Понимайте правильно слово Человек, он олицетворяет человечество. Для отдельного субъекта крокодил опасен и по сей день, но для человечества крокодилы уже не представляют никакой опасности. Не опасны настолько, что оно уже само переживает и заботится о здоровье крокодилов и о том, как бы они случайно все не передохли.
Конечно, вполне возможно трактовать библейские заповеди, – вроде той, где «не возжелай жены ближнего своего», – возвышенными и богонебесными толкованиями. Но ведь есть пути и попроще, попонятнее и поубедительнее. Ну, предположим, возжелал. И что произойдет? Или что может произойти? Так беременность может наступить, правда? То есть ребенок на свет появится. А кто его кормить будет? Твой ближний? Или ты сам? Своих-то прокормить не можешь, изо дня в день пашешь, с утра до ночи, еле-еле хватает, чтобы не умереть с голоду.
Из этой же оперы, возможно, эти ужасные сказки про мальчика с пальчик, где родители, потеряв всякую надежду прокормить своих детей, просто собирают их, отводят в лес и там бросают, – на верную смерть. Родители эти сказки деткам читают, и ничего, как будто так и надо. Не плоди того, чего не нужно, не плоди голодного рта, в который тебе нечего будет положить, – вот о чем может говорить такая истина. А совсем не о том, что вы там себе надумали.
А потом к этому еще и – венерические заболевания, повальные эпидемии венерических заболеваний и ужасающих их последствий. «У меня сифилис, слава Богу, у меня сифилис, самый настоящий сифилис, а не какой-то там насморк. Следовательно, я уже больше не боюсь им заразиться», – так писало в своем письме выдающееся культурное светило. Тут уж не до «не возлюби жены ближнего», тут уж совсем никого не возлюби, ну его лесом, себе дороже будет. Травят женщин, пишут дегтем на заборах, – не дай боженька, если хоть подозрение, что хотя бы один разик с кем-то, не со мной, – а кто поручится, а где гарантия?
Апофеоз проституции – время, когда человечество очень хорошо поняло две вещи. Первая из них такая: человечество больше не умрет с голоду (сегодня оно более склонно умереть от ожирения). И вторая: не обязательно зависеть от оказии природы, и если детей иметь не хочется, то их можно не иметь. Библейский посыл о невозлюблении жены ближнего враз потерял свою актуальность: а почему, собственно, не взять, да не возлюбить немножко? Что в этом такого уж плохого? Безнравственно? Аморально? Греховно? Постыдно?
Чем проституция так провинилась перед обществом?
Действительно, а в чем тут дело? Человек только и делает, что продает свои умения, свои способности, свои таланты, свою красоту. «Купи поэму, совсем недорого отдам», – пишет Пушкин в своих письмах, и это никого не коробит. Человек продает свое умение отлично выполнять ту или иную работу, и все нормально. Но как только дело доходит до тела, на общество и всю его систему ценностей нападают корчи отвращения и фуканья. Почему?
Все правильно. Не в том смысле, что так надо, а в том, что подобная реакция естественна для общества. Есть одна тонкость, которая отличает продажу своего тела на сексуальный рынок, и продажу своего умения чинить мебель на строительный. И не потому, что столяр чему-то научился социально полезному, а проститутка – нет. Дело не в этом.
Посмотрите на иллюстрацию. В разных публикациях я предлагал вам примерно одну и ту же модель психосоциальной структуры человека. Эта модель очень обобщенна, но зато ее можно подвергать любого рода атомизации, разложению на составляющие. Это как всем знакомые холерики и флегматики, которые включают в себя наборы описаний и свойств, уникальных и самобытных в каждом конкретном случае.
Клеточка, в которой у нас написано «Мышление», условно означает всю сумму приобретенных навыков, умений, знаний и способностей: начиная от чтения и заканчивая теорией относительности или проектированием Эйфелевой башни. Эта часть личности, за которую человек гордо называет себя человеком. Это способность порождать вещи и управлять ими. Это знания. Это труд. Это креативность. Это сотни других красивых слов.
Продажа любого (ну, или практически любого) продукта из этой области – поэм, произведений искусства, теорий, предметов труда, способностей, – дело, горячо поощряемое и желаемое обществом.
Клетка, в которой у нас написано «Личность» – это сумма уникальных качеств человека и его индивидуальное развитие. Это его характер, его внешность, его способности и склонности к тому или иному роду деятельности. Это его привычки и склонности, его интересы, его предпочтения. Это все то, что делает человека уникальным. Часть этого он приобретает генетически, другую часть он нарабатывает самостоятельно.
Клеточка, в которой у нас написано «Социум» содержит все его социальные взаимодействия. Я и общество, я в нем и оно во мне. Ваше отношение к нему и его отношение к вам. Работа, контакты, подчинение законам и правилам, интеграция в общественные регламенты. Это ваша пенсия, это поездка на трамваях, налогообложение и тысячи других свойств социума.
Ну и, наконец, четвертая клеточка – «Семья», – это вся полнота интимных контактов, наиболее приближенный круг лиц, самые лучшие, самые дорогие и надежные. Это любимые люди, родители, родственники, дети, близкие друзья и домашние животные. Это тот круг, ради которых вы готовы кинуться в огонь и воду. В терминах телесных дистанций это зона с расстоянием, равным нулю. Это абсолютное приближение, максимальное доверие.
Сексуальные контакты – это прерогатива исключительно «семейной» зоны. Не потому, разумеется, что человек обязан создавать семью и рожать детей, а лишь потому, что секс требует нулевого телесного контакта и выраженного доверия. «Сучка не захочет, кобель не вскочит», – гласит известная поговорка. Насильственное вторжение в эту зону, переход порога доверия силовым способом, – абсолютно непереносимо для личности и караемо (или осуждаемо обществом). Чтение писем, лазанье в чужие сумочки и карманы, попытка «залезть в душу», изнасилование, принуждение и так далее. Множество вещей. Нельзя.
Теперь представим себе ситуацию: ваш близкий друг (зона «семьи», зона тотального доверия) вдруг продает вас с потрохами (зона «социум») за понюх табака. Если это делает человек из зоны «социум», то психологические реакции менее болезненны. Но если это сделал тот, кого мы подпустили к себе на дистанцию ноль метров, то наша ненависть и отвращение к этому человеку потрясет любое, самое смелое воображение. «Смерть предателям», – всю ночь напролет скандировали толпы в 37-ом году, и это не было безумием или фанатизмом сталинского мракобесия. Увы, но это была очень закономерная и естественная реакция. Не менее справедливая, чем неспособность человека простить измену близкого человека.
Беда проституции в том, что она предлагает «товар» из зоны «семья» в социальной сфере. Это примерно то же самое, если бы вы публиковали объявление в газетах, что вы станете близким другом кому угодно за умеренную плату. Возможно, эта услуга нашла бы своих покупателей и рыночную цену. Но все дело в том, что само доверие, подразумеваемое в дружбе, невозможно купить ни за какие деньги. Это субъективная ценность, которая не имеет и не может иметь никакой однозначной цены. Я подпущу к себе только тех людей, которые мне нравятся, которые мне близки и дороги. И никого больше. Никогда. Ибо это просто невозможно.
Таким образом, обнаруживается удивительный парадокс: мужчина, который пользуется услугами проституток, ненавидит проституток, ибо они подспудно продают то, что нельзя продать, – доверие и взаимную симпатию. Он покупает их, как кусок хорошего мяса на рынке: долго и придирчиво выбирает, торгуется и брезгливо морщится, если ему не по душе хоть какая-то малость. При этом он совершенно не понимает, – а ЗА ЧТО ИМЕННО он их так не любит или даже ненавидит.
Но любой человек хорошо знает, что он будет чувствовать, когда встретится лицом к лицу с тем человеком, которому он доверял, но который его предал. Это всегда вызывает одни и те же чувства: гнев, ненависть и презрение. И ничего больше. Ибо этот человек продал и предал безусловную ценность любого человека, от бомжа и до президента, от святого до киллера, – это доверие.
В конце концов, есть ведь и другие профессии, которые продают свою красоту и тело. Для примера возьмите конкурсы красоты, стриптиз, натурщиц и фотомоделей. Подчеркивание интеллекта или знания иностранного языка, – это штукатурка на глаза. Продается мясо, и только мясо, и ничего больше. Проверить просто: вытаскивайте на подиум ту, которая явно не 90-60-90, сильно явно не столько, но со знанием 15 языков и докторским званием, – и она не попадет даже в отборочный тур. Правильно?
Но они меньше попадают в зону общественного презрения или не попадают вовсе, ибо не продают доверие, торгуют исключительно своим телом, на показ, не переходя при этом границ дозволенного. Ведь доверительные отношения между людьми – это биологически детерминированная, запрограммированная необходимость. И личность неизбежно теряет всякую ценность, если начинает торговать чувством доверия, назначать ему цену.
Если вы немного подумаете, то поймете, что больше ни одна профессия и ни одно умение не предлагает такого товара. Нет, есть еще один специфический вид такой профессии, но он уже из области социальной психологии. Это профессия – разведчик. Он преднамеренно втирается в социальное доверие, чтобы потом передавать это доверие своему социуму. Ну и не мне вам объяснять, как велика ненависть общества к тому, кто разоблачен и уличен в этом.
Будет ли легализована проституция?
Могу однозначно сказать: да, раньше или позже это произойдет. Если, конечно, на нас вдруг не свалится более опасная гадость, чем СПИД (с быстрой терминальной фазой, да еще и той, которая передается воздушно-капельным путем). Потому как если это случится, и если в этом будут повинны сексуальные связи, то практика линчеваний возобновится, и ни один закон или государственность общественный гнев не остановит. И дело даже не в козлах отпущения: это естественная реакция организма на опасность. Человек склонен убивать, выжигать, стирать с лица земли все, что таит сильную угрозу для его выживания. Человек слишком уже человек и царь зверей, чтобы убегать. Он предпочитает нападать и убивать.
Проституция будет легализована даже не потому, что за всю историю человечества ее так никто и не смог свести на нет. Она будет легализована потому, что в обществе больше не существует никаких предпосылок для того, чтобы считать ее опасным и таящим какую-то угрозу явлением. Кто-то кивнет, наверное, в сторону беспорядочных половых связей и СПИДа, но это не аргумент: можно вести совершенно беспорядочную половую жизнь, и при этом не иметь дела с проститутками. Раньше вето на блуд налагала церковь, но сейчас ее догмы шатаются и не оказывают на общество того влияния, которое было раньше. Уже никто не может запретить человеку вести такую жизнь, какая ему заблагорассудится. Она может быть беспорядочной настолько, насколько ему самому этого захочется, и со сколькими он сможет об этом договориться.
Проституция была порочна как апофеоз беспорядочных половых связей. Если они никем не запрещены, то, значит, разрешены. Если они разрешены, то они могут быть разрешены на любых условиях, которые личность считает для себя приемлемыми: бартер, оплата сексуальных услуг, и так далее.
Но и это еще не все. Проституция, как это не парадоксально прозвучит, – она укрепляет свои позиции по мере того, как укрепляет свои позиции институт семьи и брака. Почему? А все очень просто. Ибо по мере того, как отношения между двумя людьми, основанные на симпатии и доверии, формализуются и уточняются юридически (брак, алименты, брачные контракты, семейный кодекс, раздел имущества, наследование имущества и многое другое), сами эти отношения приобретают характер сделки, в них начинает преобладать правовые аспекты, юридическая сторона дела. И чем больше отношения между двумя людьми подчиняются правовому регулированию, тем все менее и менее проституция будет выглядеть в глазах общества чем-то таким постыдным и отвратительным.
Проституция – это необратимая психологическая деформация личности?
Психологическая подоплека, свойственная этой профессии (я все-таки склонен называть это профессией, а не занятием), неизбежно порождает отчаянный жизненный цинизм на грани фола. Это свойственно многим профессиям, например, врачам, – и особенно таким, кто постоянно сталкивается с кровью, болью и смертью. И это не какой-нибудь там артефакт, профессиональное недоразумение, а жизненная необходимость. Человек просто не сможет быть тем, кем он является, если его личность не подвергнется значительной деформации, оберегающей его от психологического шока, депрессии и сумасшествия. Или-или. Иначе просто никак. Или вы воздвигаете мощнейший психологический барьер между своей душой и всеми душераздирающими обстоятельствами, или вы просто не сможете делать дальше все то, что вы делаете.
Да, это деформация. Но это совершенно не значит, что человек стал каким-то особенно плохим или злобным. А это значит, что он изо всех сил пытается защититься от всей той ненависти и боли, которую ему постоянно причиняет окружающий мир. Чем болезненней психологический прессинг (Рон Хаббард называет это сапрессией), тем интенсивнее будет психологическая защита. Чем интенсивнее защита, тем еще сильнее давление сапрессора. И так далее до тех пор, пока либо психика окончательно не даст швах, либо профессия эта будет оставлена в стороне, подальше от воспоминаний и напоминаний о ней.
Да, это деформация. Хотя бы потому, что окружающий мир не только не хочет видеть в них что-то человеческое, но и, напротив, – он требует, чтобы все выглядело как можно более грязно и цинично, чем оно могло бы быть на самом деле. «Не продавай мне шлюху с золотым сердцем», – раздраженно говорит герой одного из фильмов. Его разум просто не способен поверить в то, что сердце у всех людей одно и то же, – одинаковое. Просто у некоторых оно окаменело от страха, боли, презрения и бесконечных унижений. Так что если вы хотите что-то изменить в этом мире, – не осуждайте и не кидайте камней. Просто не причиняйте человеку новой боли. И не заставляйте его быть гораздо хуже, чем он есть на самом деле.
Вит Ценёв , psyberia.ru
Instagram: @alexandr__zubarev