Психологическое сватовство

Не так давно я рассказывал вам о том, почему добрые дело часто заканчиваются столь обидными последствиями, и почему дорога в ад вымощенаблагими намерениями. И вот сегодня я хотел бы этот рассказ дополнить еще одной поучительной сентенцией о том, как правильно помогать людям. Интересно?

Конечно, кое-кто здесь может завопить от возмущения: сколько можно? Какая помощь? Лучше бы мне кто-нибудь помог! Лучше научите меня, как правильно заставлять людей помогать мне со страшной силой! А я уж сделаю над собой усилие и постараюсь на них не обидеться! И вот здесь – стоп! Скорее всего, именно вам и нужно тогда поразмышлять на эту тему!

А все почему? А потому, что вам и так помогают каждый божий день. А вся проблема заключается в том, что такая помощь вам даром не нужна, и уж тем более вам не придет в голову благодарить. Например, подходит к вам господин и начинает увещевать: а ты вот в Бога не веришь, уважаемый, а в Бога уверовать – это такая благодать, это так здорово, и в ад не попадешь, и жизнь наладится. Давай, начинай срочно верить, и воздастся тебе.

Или лежите вы на диване, и жизнь эта диванная кажется вам наилучшей по сравнению со всеми остальными жизнями. Конечно, можно посадить сына, вырастить дом и построить дерево, но как-то в лом все это. А тут и родители: а что ж ты, дорогой наш сынка, лежишь пролежнем и не стремишься к коммунизму? Пошел бы, поработал, поучился, полечился или мусор, в конце концов, бы вынес, – вот и вышло бы тебе счастье.

И главное, что по всем этим теориям хорошо должно быть исключительно нам, а все те, кто рекомендует нам улучшить нашу жизнь до состояния, близкого к оргазму, не очень-то берут в расчет наше мнение о счастье и благополучии. Вот и получается, что ты хочешь у папочки занять сто рублей, а он тебе их не только не дает, но еще и убеждать тебя начнет, что он это делает ради твоего собственного блага!

И ладно, если бы он врал или придуривался. Но, нет, дорогие мои лентяи и почитатели диванной жизни – он искренне в это верит! Возьмите, к примеру, самую искреннюю свою веру во что-нибудь– например, веру в пиво или необходимость апгрейда, – и представьте, что он чувствует то же самое. Ни капельки сомнений и ни ноты обмана! Это абсолютная сердечная искренность! Круто, правда?! Некто верит в то, что вы станете счастливыми, если вам не дать сто рублей! Вам это нравится? Я так не думаю…

Обижаться и сердиться на это просто невозможно: ведь вас не обманывают, вам говорят истинную правду. Ну а то, что эта правда не имеет никакого отношения к вашей правде – ничего не поделаешь, ошибки природы. И решать эту проблему нужно не эмоционально, а исключительно рационально, так как в основе проблемы лежит совершенно ясная и очень толковая психологическая теория. В самой минимальной конфигурации она поможет вам сделать так, что от вас отвяжутся с разными убеждениями о том, как жить правильно. А если же ее как следует обосновать и замотивировать, то сто рублей вам начнут занимать много чаще, чем обычно.

Альтруизм в первую очередь удовлетворяет потребность дарителя

Желание делать добро часто представляется некоей безусловной данностью, которая едва ли не прописана в наших генах. Так как у животных альтруизм встречается, то и человек, безусловно, добрый и готов бескорыстно броситься на помощь. При этом агрессивность животного в расчет не берется. Получается странная вещь: пока речь идет об альтруизме, равнение идет на дельфинов и многих других безобидных и добрых животных, но стоит вам выказать агрессивность и недружелюбие, так сравнение окажется не в вашу пользу: ну, ты и животное!

Альтруизм человека, по сравнению с альтруизмом животного, многократно опосредован: и если у животного помощь безусловна и проистекает из актуального взаимодействия с опасной ситуацией, то у человека помощь основана на понимании сложившего положения дел. Например, те люди, которые просят деньги в долг и избегают объяснений, зачем они им нужны, сами напрашиваются на отказ – заемщик упрется и не даст вам ни гроша, пока не услышит хоть какого-либо внятного толкования о том, на что будут потрачены деньги.

Нищий всегда должен быть нищим всем своим видом, который и объясняет обществу, на что он просит копеечку, и чем сильнее в глаза бросается нищета или немощь, тем больше шансов, что ему подадут.

Так как желание помочь требует понимания сложившейся ситуации в целом, то и любая добродетель в основе своей основана не на самой ситуации, а на ее интерпретации. И я могу сказать даже больше: без её понимания не возникает желания помочь. У животных помощь основана на действии, у человека же помощь основывается на расчетах. И если нищий недостаточно нище выглядит, калека не очень искалечен, и голодный какой-то не очень то похож на голодного (дяденька, я не хлебушка попросил, а на хлебушек, а на него я люблю мазать икорочку), то никакого желания не возникает вовсе.

Итак, в основе человеческой помощи лежит расчет, который, с одной стороны, учитывает потерпевшую или страдающую сторону, а с другой – оценивает наши собственные силы и возможности. И в этом факте нет ничего для человека обидного и противоестественного: он для того и умный, чтобы думать и все как следует анализировать.

Некоторые психологи утверждают, что в основе любого альтруизма лежит собственный интерес, и, совершая добродетельный поступок, человек в первую очередь удовлетворяет какую-то собственную потребность. Например, он или возвышается в собственных глазах, или самоутверждается, или же претендует на компетентность.

Было, например, подмечено, что нищим чаще подают люди с весьма скромным достатком: тем самым они подчеркивают свое лучшее положение, психологически примеряют роль благодетеля и покровителя. Нищие для них – наглядная демонстрация того, что есть кто-то, кому еще хуже, чем им самим, и соприкосновение с такой реальностью дает некоторый психологический комфорт.

Большая часть добрых поступков удовлетворяет только интерес дарителя

Мне сложно согласиться с тем, что все добро делается только для того, чтобы ублажить какую-то собственную потребность. В конце концов, люди часто рискуют своей жизнью ради того, чтобы спасти другого, и в этом трудно найти их собственную выгоду. Я думаю, для вас также будет самоочевидным, что риск, например, при займе крупной суммы денег под честное слово сложно трактовать удовлетворением своих подсознательных желаний, – он требует более убедительных объяснений. Вы также можете найти десятки примеров, когда добродетельный поступок опровергает любые психологические догадки и домыслы насчет их истинных мотивов. И тогда мы с уверенностью можем сказать: в основе такого доброго дела лежало действительное и искреннее желание помочь.

Однако, по моему убеждению, такие поступки встречаются очень редко. Во всех же иных случаях даритель и доброжелатель преследует исключительно свой интерес и выгоду. Она может быть как вполне нам понятна, когда отказ, например, дать нам денег прикрывается феерической теорией о том, что нам самим так будет лучше, так и неочевидна. И когда человек нарезает вокруг нас восьмерки, чтобы переубедить нас в том, как жить правильно и что для этого нужно посадить или вырастить, – его мотив понятен далеко не всегда.

Итак, раз в мире встречаются столь разные случаи добра, когда тебе его делают, а ты не можешь понять, – то ли нам помогли, а то ли чмом позорным обозвали, – то совершенно необходимо очень уверенно и быстро научиться отличать одно от другого. И это не столь сложно, как может показаться вначале.

Каковы критерии истинного альтруизма?

Первое правило: Человек помогает вам только потому, что вы попросили его о помощи.

Поэтому я ине люблю тех психологов, которые, начиная примерно с третьего курса факультета, начинают штурмовать любые проблемы, которые только попадаются им на глаза. Он сует нос во все дыры и головные боли, и пытается изо всех сил помочь всем подряд. Конечно, его можно понять: для него открылся совершенно новый мир, где все вещи приобрели иные очертания, получили какое-то объяснение и кажутся поправимыми. Но это не дает ему никакого права навязывать терапию и помощь во всех тех случаях, когда его об этом не просят.

Тот же самый приступ навязчивой компетентности может случиться и в другой области знания, – например, на медицинском факультете, когда всех страшно хочется лечить или советовать, как правильно лечиться.

Нормально, когда человек спрашивает у вас – нужна ли вам помощь? – и дальше уже ваше право принять ее или отвергнуть. Дело хозяйское, конечно, но я убежден в том, что от любой насаждаемой и чрезмерно навязываемой помощи нужно держаться подальше. Как только человек начинает вас в чем-то переубеждать и силою тащить в решение проблемы, – можно не сомневаться, его волнует все что угодно, но только не ваша проблема.

Правило второе: Человек помогает вам своими собственными силами, а не пожеланием сходить в какое-то место, где вам помогут.

Как правило, это означает примерно следующее: я тебе, дружок, ничем помочь не смогу и не собираюсь, но вот есть один хороший специалист, один продвинутый чел, одна умная книжка и одно сильное лекарство, которые тебе обязательно помогут. Давай, вали, читай, консультируйся и глотай, и мы потом вместе порадуемся, как я здорово тебе помог.

Это очень частая ситуация в семьях алкоголика, когда семья помогает больному, взяв его за шиворот, тащит его на прием к наркологу или гипнотизеру. При этом они еще думают, что совершили подвиг, который больной оценит, как только окончательно протрезвеет. Это можно понимать как угодно, но очевидно, что такая семья решает свои собственные проблемы, а не проблему этого алкоголика.

Самый, на мой взгляд, бесполезный и фальшивый способ добродетели, который порадует, в первую очередь, только наркологов и специалистов по зависимому поведению. Человек, которого силой заставили отказаться от алкоголя, раньше или позже снова начнет пить. Логика семьи алкоголика столь же порочна, как и его собственная: они думают, что как только он бросит пить, они сразу изменят к нему отношение, а он думает, что как только к нему изменят отношение, он сразу бросит пить. На самом же деле лгут обе стороны: и каждый хочет, чтобы изменилась лишь другая сторона, а все остальное осталось, как есть. То есть, каждый из них хочет изменений в лучшую сторону за счет другого.

Не очень сложный способ проверить истинные мотивы рекомендательной добродетели – это выяснить, на какую помощь способен сам человек, который страшно хочет вам блага. В большинстве подобных случаев человек просто разведет руками (ну я то не специалист и не компетентен, а вот там-то и то-то, – однозначно тебе помогут), что сразу ставит все на свои места: такая помощь не имеет ни цены, ни ценности.

Особо трудный случай возникает тогда, когда человек не просит помощи, а ему вдруг ее начинают усиленно предлагать под любым предлогом: я же вижу, что тебе плохо, что бы ты там не говорил, так что тебе срочно нужно сходить туда-то и немедленно решить свою проблему, а то у меня душа за тебя болит. Такая линия поведения свойственна женщинам, которые вдруг изо всех сил начинают решать проблемы каких-то окружающих и близких по поводу и без повода, ведя сложные посреднические переговоры сразу на два фронта. На одном фронте у них человек, которому, по их мнению, срочно нужна помощь, а на другом – некоторый дока, который с этой проблемой справится.

Я называю эту ситуацию психологическим сватовством, когда проблемную сторону изо всех сил убеждают в том, что она должна быть разрешена, а компетентную сторону – что та проблемная сторона отчаянно нуждается в помощи. Так как ни первое, ни второе не является правдой, то результат подобных переговоров, даже если они успешны, не может привести ни к чему хорошему: стороны не заинтересованы в друг друге, и поэтому обоих ждет разочарование и взаимная невостребованность.

Если вы склонны к такого рода помощи, то проверяйте силу своего доброго намерения простым вопросом: а что лично вы готовы сделать для человека, который, на ваш взгляд, нуждается в помощи? И если вы не можете сделать для него ничего, то оставьте его в покое – по крайней мере, до тех пор, пока он сам не обратится к вам с просьбой о помощи.

И правило третье: В предложенной помощи не содержится никакой личной заинтересованности.

А она, к сожалению, иногда столь очевидна, что только удивляешься: как еще у человека язык поворачивается, чтобы убеждать нас в том, будто это делается для нашего же блага. Для советчика решения таких проблем, в которых заинтересованы вы сами – пожелание: вы хотя бы признавайтесь, что и сами очень заинтересованы в том, чтобы человек решил свою проблему, и поясните, в чем именно заключается ваш интерес. Иначе ваши лиризмы доброхотства звучат исключительно фальшиво, как у того папика, что внушает отроку – я не даю тебе денег только потому, что тебе так будет лучше. Нормально – помогать, а не разрабатывать теории на двадцать лет вперед относительно того, что будет лучше.

Например, если сосед занимает вам деньги без всяких процентов, то в этом, если очень постараться, можно обнаружить какую-то скрытую психологическую заинтересованность, но в явном виде ее просто нет. И поэтому такой поступок, безусловно, можно отнести к настоящему доброму поступку.

Во многих же других случаях, к сожалению, личная заинтересованность стоит на первом месте, как в той семье алкоголика, которого волокут в рай на подзатыльниках и пинках. Это можно назвать решением проблемы, но никак не альтруизмом.

Итак, у нас получились три правила, которые препарируют любой альтруизм, как тело в морге, на предмет причин и последствий. И я могу лишь повторить: если вы попросили человека о помощи, и этот человек САМ сделал все возможное, чтобы помочь вам, и при этом не выявил никакой личной заинтересованности, то таким человеком, скорее всего, можно искренне гордиться. Ведь это и есть настоящий альтруизм!

Вит Ценёв , psyberia.ru