Решил я как-то наложить на себя руки. Хотя, нет, если бы я решил, то вы бы это уже не читали, верно? Возьмем пример попроще: решил я как-то отрезать себе одну руку. Вот это будет нормально, хотя и ненормально звучит, но почему бы нет, собственно? Руки две, и одна из них показалось мне лишней. Черт, зачем мне две руки? Владимир Леви советует привязывать одну руку, чтобы пользоваться только одной, потому как это здорово влияет на мышление и хорошо его развивает в креативную и творческую сторону. А привязывать, да будет вам известно, нужно ту руку, которая у вас главная, ведущая, чтобы научиться пользоваться только запасной... То есть дополнительной. Ну, в общем, вы поняли.
В общем, если я прихожу к хирургу и прошу оттяпать мне ровно одну руку для надежного достижения усиленного роста творческой потенции, то этот доктор, само собой, начинает чесать лоб, вспоминая, на каком этаже у них кабинет психиатра. А я ему – нате! – справочку, а в справочке этой говорится, что в голове моей творится полный порядок и совершенная нормальность в плане думательной деятельности. И вот, запуганный клятвами Герострата... Тьфу! Ой, простите, бога ради! Гиппопотама, я хотел сказать... Ой-ой! Гиппократа, конечно! В общем, учиняет мне хирург допрос с пристрастием на предмет столь острой нелюбви к собственной... – Здоровой? Не болит? Может быть, это фантомные боли? В полном порядке, доктор!.. – Собственной руке...
Все очень просто, доктор. Я в армию не хочу. И если у меня две руки, при моем-то, крайне замечательном здоровье, то армии мне не избежать, а вот если она у меня одна, то в меня тогда в армию никак не возьмут. Здорово, правда? Конечно, я могу чего-нибудь натворить со своим здоровьем, и тогда выйду негодным для службы, но вполне годным для лет пяти или семи в местах не столь отдаленных. Такой вот парадокс, вы не находите? Про креативность я вам для красного словца ввернул, чтобы вы сразу подумали, что к вам пришел сумасшедший. А я здоров, у меня и справка есть, вы её уже видели...
Ладно, ладно, шучу. Дело не в армии, конечно, в армии я уже служил, и это было весело. А вот скажите, доктор, найдется ли в мире хоть еще один человек, чьи узоры на ладони будут полностью идентичны вашим? Нет? Правильно, нет такого человека. А вот рисунок вашей сетчатки глаза? Она уникальна? Уникальна! А кто решает, какой длины будут ваши ногти и когда вы их будете стричь? Кто решает, носить ли вам бороду или нет? Кто за вас захочет нанести татуировку или воспользоваться услугами пирсинга? Надеть очки, или же носить контактные линзы? Кто захочет за вас сладкого или солёного? А вы знаете, что ваш папиллярный узор на стопе тоже уникален? Ваш отпечаток зубов неповторим? На всем белом свете, среди шести миллиардов душ, не найдется больше никого, с кем бы вас можно было перепутать! И после вас родится еще пятьдесят миллиардов, или даже сто миллиардов, и все равно среди них не найдется никого, кого можно было бы спутать с вами...
Следите за моей мыслью очень внимательно. Вы в кинотеатре, там есть тысяча кожаных кресел. Вы берете ножик и режете кожаную обивку, и за этим делом вас застукали. Что с вами будет? Вас накажут, верно? Административная ответственность, штраф. Дома у вас есть кресло, в сотню раз дороже того, что вы порезали в кинотеатре. Вы берете топор, как отец Федор из «Двенадцати стульев», и рубите его в лоскуты. Что вам за это будет? Ответ: ничего! Это ваша частная собственность, вы имеете полное право сделать с ней все, что вам будет угодно. Вам известно, что Мадонна покупает картины известных художников и потом разрисовывает их так, как ей нравится? Не слышали об этом? Это ее собственность, она может сжечь их в камине, если ей захочется. Но просто плюньте на картину в Эрмитаже, и после этого у вас будут большие неприятности.
Если вы доктор и хорошо учились, то вы, конечно, знаете, что у человека есть такие зоны, которые совершенно нечувствительны к боли. Например, на вашей руке есть такое место, и можно взять спицу и проткнуть вашу руку насквозь, а вы этого даже не почувствуете. Я беру с собой спицу и иду на прием к патентоведу. Такой маленький хитрый еврейчик с быстрыми глазками. Добрый день, я хотел бы получить у вас авторское право на одну вещь. Пожалуйста, нет проблем. Нету, да? Я достаю спицу и прокалываю себе руку в том заветном месте. Черт! Вот это было зрелище! Это надо видеть!
Думаете, я тороплюсь первый закрепить за собой правообладание знанием об этой самой точке, которая нечувствительна к боли? Да мне нет никакого дела до этого! Я хочу совсем иного. Я хочу сделать свою руку объектом авторского права. Почему бы нет? Хороший тенор всегда страхует свой голос на тот случай, если он пропадет. Можно застраховать свои волосы или даже, извините, свою задницу. Совершенно нормальное явление, можете спросить у Дженнифер Лопес. То есть если вы случайно получили пулю в голову, то для искомой страховой компании в этом нет ничего страшного: страховое место-то в полном порядке. А вот если в задницу, то сразу наступает страховой случай и компания заплатит вам страховую сумму.
Если можно застраховать свою руку или задницу точно также, как можно застраховать дачу или гараж, то, – скажите мне, пожалуйста, – отчего мне нельзя думать, что я ковер или стеллаж для книг? Не в том смысле, что я они и есть, а лишь в том, что мне хочется приобрести самого себя в или в полную, или в частичную собственность. Я хочу получить авторское право на свой отпечаток пальцев, раз он такой уникальный. Я хочу закрепить свое правообладание на генетическую индивидуальность. А если вдруг меня кто-то захочет клонировать? Я подам в суд за нарушение авторских прав! И пусть меня потом кто-нибудь попробует понудить снять дактилоскопию или оставить в банке данных свой генетический отпечаток. Я скажу, что я искренне сожалею, но все это является моей собственностью и охраняется законами об авторском праве и смежных правах, и при этом никакое воспроизведение предмета авторского права не допускается без согласия его владельца. А я, извините, своего согласия никак дать не могу. Так что не надо лазать по моей квартиры с лупами, найденные отпечатки пальцев не могут быть ни уликой, ни доказательством. И я на вас встречный иск подам за нарушение авторского права!
Когда я слышу, что люди стали рабами своих вещей, я смеюсь: человек не является рабом своих вещей, потому что сам является точно такой же вещью, как стиральная машина или картина Шилова. Игги Поп вон думает, что он – это стакан апельсинового сока, – и его, естественно, поместили в сумасшедший дом. Это временное явление, уверяю вас, доктор. Общество просто боится признаться, что люди давно стали частью вещественного мира, и на равных правах с ботинками и пирожками имеют свою цену, стоимость, таксу. Смешно слышать, что человеческая жизнь бесценна – сходите в любую страховую компанию и расскажите им эту байку, они быстро назовут вам истинную цену человеческой жизни или человеческому горю. Все имеет цену.
Вы когда-нибудь сдавали свою кровь? Под благородным пафосом этого действа кроется весьма банальная коммерческая операция: сто грамм крови за сто рублей. Цены могут быть и другие, какая разница? Можно стать донором спермы. Можно даже продать свой орган, например, легкое или почку. Кто это явно запрещает? Да никто! Вы давно торгуете собой, как торгуют подержанными автомобилями или кухонными принадлежностями. А все эти шумные акции в защиту бедных животных, которых мучают злые врачи? Знаете, почему за животных заступаются больше, чем за людей? Думаете, потому, что на людях не проводят никаких экспериментов? Вы это серьезно? Да на людях давно проводят массу всяких разных экспериментов. И последствия этих опытов могут быть непредсказуемы для здоровья и жизни подопытных людей. Отчего же зверушки так волнуют общество, а люди – нет?
А все очень просто: ни одна зверушка не может сесть за стол и подписать бумагу, что она идет на эксперимент добровольно и осознает весь риск, который с этим связан. А человек может сделать это очень легко, и многие идут на это потому, что за это платят, и платят иногда очень хорошие деньги. Ни одно демократическое общество не может противиться добровольному и осознанному выбору своих дееспособных граждан продавать свою кровь или органы. А то, что покупают далеко не у всех, еще более подчеркивает товарную сторону человеческого существа: клиенты хотят нормальный, качественный товар, и то, что не отвечает этим требованиям, банально не пользуется спросом.
Я ставлю вопрос ребром: я хочу юридически закрепить свое право владеть самим собой и иметь эксклюзивные права на собственную уникальность и неповторимость. Кто владеет сейчас всем этим? Скажете, что государство? А почему, собственно? Потому, что я живу в этой стране? Чепуха! А если у меня двойное гражданство? Зачем плодить тысячи и тысячи законов, якобы обеспечивающих мне какие-то ценные гарантии и права, – об эвтаназии, о клонировании, о продаже донорских органов, и так далее, – когда все это уложится в один единственный закон о частной собственности? Мне постоянно говорят о том, как я важен и ценен, и как государство заботится о том, чтобы мне не докучали преступники, и что бы меня, не дай бог, не зомбировали, не клонировали и не размножили методом почкования. Меня не радует эта забота, так как то, что никому не принадлежит, ничего и не стоит и не имеет никакой ценности. Цену себе мы назначаем сами. Мы учимся и потом говорим: я стою столько-то. Мы покупаем вещи и на просьбу рассказать немного о себе говорим, что живем в сколькитокомнатной квартире, что у нас есть диван, подержанный автомобиль, собака и гараж. Мы идем в страховую компанию и просим застраховать наше имущество в виде мебели, дач или задниц, дабы, в случае их повреждения или порчи, получить за это компенсацию.
Если я сумел закрепить за своей рукой авторское право, и моя левая рука теперь является моей собственностью, то я могу сделать с ней все, что мне заблагорассудится, верно? Да, я осознаю, что в некоторых случаях это право может вступить в законодательный конфликт с другими правами и нормами, но право частной собственности преодолеет любые нормы, так как все то, что не принадлежит никому, может и должно кому-то принадлежать, иначе оно подчинено, как при коммунистической морали, идеологическим иллюзиям вроде тех, что все принадлежит народу или что народ является хозяином своей страны. Однажды я захочу продать вам свою руку, как сейчас могу продать вам сто грамм крови или же свои волосы на парики, и это будет не более знаменательное событие, чем, допустим, продажа дачи, старой скрипки или лишней пары обуви. Вы можете быть или акционером или же владельцем моей руки, и претендовать на все то, что выходит из под ее пера.
В школе нам говорят, что важно знать историю, дабы не допустить повторения исторических ошибок. Если можно повторить ошибку, то это значит, что повторяются и сами ситуации. Скажите, какую ошибку вы не повторите, когда ваучер на право владеть самим собой можно будет продать, поменять или подарить? Раньше или позже мы будем обречены на рабство, потому как никто и ничто не сможет помешать человеку стать рабом. И если вы думаете, что никто и никогда не захочет стать им, то я с вами соглашусь: да, конечно! Но и те люди, которые решаются продать свою почку, тоже делают это не от повышенного жизнелюбия.
Если вы хотите как следует задуматься о нормальности этого явления, то прежде всего вам следует понять и переосмыслить, что на сегодняшний день можно назвать нормой и что такое норма? Например, вы знаете определение сексуальной нормы в современной интерпретации ООН? А звучит это примерно так: все, что партнеры считают нормой и на что они идут добровольно, и есть сексуальная норма. Так как люди могут считать нормой все, что им придет в голову, то и понятия нормы, в сущности, больше нет. И если ваше понятие нормы не нарушает уголовный кодекс и конституционные права других граждан, то вы нормальны. Любое демократическое общество вынуждено все более и более расширять понятие нормы, так как оно само декларирует свободу воли и выбора своих граждан. И то многое, что полвека назад считалось сумасшествием и умственным отклонением, сегодня уже вариант нормы. Меняется даже лексика: вчера были секты, а сегодня уже – новые религиозные движения, вчера был маниакально-депрессивный психоз, а сегодня – биполярные реакции, вчера был гипноз, а сегодня – транс, вчера был трансвестизм, а сегодня – альтернативная внешность. Или вот раньше говорили – ой, мол, проститутка! А теперь сухо и нейтрально: работник сексуальной сферы.
| Трансвестизм – стремление к переодеванию в одежду противоположного пола... //Подробнее |
Я просто очень последователен в своем абсурде. И если я могу продать с себя почти все или почти все назвать товаром, который продается, то, в конце концов, я пойму, что я сам и есть товар. А если это так, то я спрашиваю: кто владеет мной в имущественном смысле, чьей частной собственностью я являюсь? Родителей? Нет! Государства? Нет! Я и только я являюсь де-факто владельцем самого себя любимого. Я и только я де-факто распоряжаюсь своей судьбой, своим выбором, своей уникальностью. И я хочу имущественно владеть самим собой точно также, как сегодня я владею недвижимостью или какой иной частной собственностью. Чтобы лет через тридцать-сорок, когда я попрошу эвтаназию, или когда я попрошу клонировать меня, мне никто не говорил, что моя жизнь настолько уникальна и ценна, что все это запрещено законом. И вот уж тогда вы меня охраняйте со всей силой оставшихся в запасе законов про личную неприкосновенность, частную собственность и авторское право.
Вит Ценёв , psyberia.ru
Instagram: @alexandr__zubarev