…Ага, попался! Наверное, в школьные годы давил прыщи над засаленными порножурналами, вместо того, чтобы после уроков мужественно зажимать томно повизгивающих одноклассниц. Первая видеокассета, скормленная из собственных рук допотопной «Электронике», называлась, конечно же, Deep Deep Anal. До сих пор неженат, с девчонками перманентные траблы, маленький мозолистый член, мерзкие залысины, суетливые жесты и лихорадочный блеск в глазах…
Так вот — хрен вам. Все было не так. С первым сэмплом порноискусства меня познакомили старшие друзья, раздобывшие где-то обрывок журнальной страницы с изображением эпизода из орально-генитальной практики, чуждой моральному кодексу строителя коммунизма. Во времена, когда официальной советской Камасутрой считалась книжка с идеологически выверенным названием «Мужчина и женщина», это был своего рода культурный шок. Учтите, что объекту шокового воздействия в ту пору годков было… кажется, семь.
В возрасте трех с половиной лет я научился… нет, не мастурбировать, а всего лишь читать. Моей первой книгой стал учебник по природоведению для какого-то там класса средней общеобразовательной школы. Другой литературы в бабушкиной библиотеке почему-то не оказалось. Старушка не очень жаловала чтение, и лишь сравнительно недавно пристрастилась к Библии.
К чему это я? Да к тому, собственно, что в школе ваш покорный слуга больше увлекался литературой разных жанров, нежели пальпированием наливающихся соком девичьих грудок. Сублимировал, как сейчас модно сказать. Правда, это не помешало мне собрать неплохую коллекцию порнографических карт — ну, вы все знаете эти кустарным образом переснятые черно-белые изображения копулятивного содержания с традиционной карточной маркировкой. Продавали это добро глухонемые в электричках за три рэ. Играть ими, по-моему, могли только извращенцы.
А с девчонками у меня было все ништяк. Ну, кроме одной. Остальным я нравился. По крайней мере, был симпатичен. Мы даже танцевали и целовались. Вот только сексом заниматься меня не перло. Нет, пещеристые тела наполнялись, конечно… Но угнетало осознание того, что Танька с первой парты — да-да, эта телка с самыми большими буферами! — вряд ли была способна учинить deep throat с тем развратным блеском в глазах, который так нравился мне в буржуазных порномоделях. Инвестиции человекочасов — и человекорублей! — в отдельно взятую женскую особь не могли окупиться так, как мне хотелось. Поэтому столь драгоценное время я предпочитал тратить на Айзека Азимова и Роберта Шекли, а половой вопрос решал вручную, в системе образов, генерируемых нижней чакрой и продукцией порнобизнеса.
Вы хотите сказать, у меня был выбор?
Первый порнофильм я посмотрел в старших классах. Когда точно — не помню. Да это и не важно. Потребовалось совсем немного времени, чтобы ознакомиться со всей порнухой, которая имелась на видео в нашем небольшом приграничном городишке с населением, составлявшим в ту пору двенадцать тысяч человек. Вскоре я заметил, что начинаю узнавать не только действующие лица, но и гениталии.
Самое время сказать, сколько на моем счету изнасилованных детей и домашних животных. А нисколько. Я просто люблю порно — бескорыстной, никуда не ведущей любовью.
Медитация первая >> Мания вообще — это следствие гиперболизации той или иной идеи, отношения или качества. Эротомания — это, соответственно, гиперболизация значения сексуальной составляющей в жизни человека. Само по себе порно безвредно, однако в случае, когда оно начинает вытеснять прочие маленькие радости существования, пора бить тревогу. Человек переходного периода, пубертационное становление которого пришлось на момент запоздалой сексуальной революции, грянувшей на постсоветских просторах, рискует так и не вкусить полной сексуальной свободы — революция, как известно, пожирает своих детей. Замещение одной ценностной системы другой никогда не бывает тотальным и не приносит облегчения в финале, поскольку рудименты однопартийной сексуальной идеологии так или иначе будут путаться под ногами — или между ног. Хотя, как мне кажется, все это верно в отношении субъектов, склонных к рефлексии в степени патологии (или близких к этому)… либо в отношении личности, близкое окружение которой аггрессивно подавляет проявления сексуальности на фоне всеобщей революции, охватившей общество in general, тем самым абсолютизируя важность секса «от противного».
…В первую очередь я смотрю на лица. Женские, разумеется. Генитальные closeup’ы имеют первостепенное значение разве что в подростковом возрасте. Когда ты наглядишься на них в реале, они сами собой отодвигаются в бэкграунд. Так что — лица, лица и еще раз лица. Можно долго спорить, насколько естественна коитальная физиогномика, демонстрируемая перед камерой, однако могу с уверенностью сказать: с каждым годом этот аспект порно-перфоманса становится все более натуральным. Суки все больше становятся суками, и доказательство этому — не в вульве, истекающей смазкой, а в глазах. Я пытаюсь представить себе, что происходит там, за влажно блестящей поверхностью глазных яблок. Мне хочется верить в искренность закушенных губ и прерывистого дыхания; я хочу себе такую же суку…
Медитация вторая >> Мы, самцы, всегда несли свои члены далеко перед собой. То, что мы наблюдаем сейчас — реванш поставленного на поток и тем самым десакрализованного культа Великой Матери, тотальность которого обеспечена снижением цен на медиа-технологии и продукты, их индивидуализацией и общедоступностью. Так или иначе, порно вошло в жизнь каждого из нас. Так или иначе, порно пропитало жизнь каждого из вас. То, что вы видите на экране — это всего лишь вид со стороны. Шанс на «выключенное» наблюдение самого себя. Не забывайте — вы делаете то же самое. И — если делаете это хорошо — ваша любимая девушка точно так же похотливо стонет. Любовь — все-таки сука. Такой она Вам не нравится? Ну-ну…
Медитация третья и последняя >> Проверено лично: доступность различных вариантов сексуального удовлетворения в реале не исключает пристрастия к порно, суть которого — рафинированное изображение тех же вариантов. Руки, разумеется, при этом не для скуки. Вероятная причина иллюстрируется следующей, умеренно примитивной аналогией: несмотря на возможность питаться качественно, мы нет-нет, да и забежим в Мак. (Кстати: в США количество сексшопов существенно превышает количество Макдональдсов). К тому же: женщина — это, с одной стороны, ангел, мать и хранительница очага. Если вам доставляет удовольствие наблюдать, как все это трансформируется в архетипическую Суку, Вавилонскую блудницу и т. д. — для вас просмотр порно является своего рода иконоборческим бунтом, виртуальным решением Эдипового комплекса и, в конце концов, самоутверждением, но не за счет собственного возвышения, а за счет чужого самоуничтожения. Как бы то ни было, пристрастие к порно чаще всего мотивировано сочетанием нескольких из перечисленных причин.
Приятного просмотра!
Instagram: @alexandr__zubarev