Стать таким, как он, у вас один шанс из миллиона. Да и то, вытянуть этот жребий у вас вряд ли получится. С этим нужно родиться, прожить и умереть. Скорей всего, со вздохом облегчения. Быть игроком — это кара. Потому что игра на деньги - это не развлечение, а сама суть жизни для таких, как он.
Себя он считает королем, хотя давно уже стал рабом. Или даже машиной, которая способна за одну ночь увеличить четырехзначный денежный счет до цифры с пятью-шестью нулями. Но к этому он относится как к должному. Его имя —
Максим Навроцкий — скорее всего вам ничего не скажет, и вы можете никогда его не услышать. Даже если когда-нибудь случайно окажетесь соседями в салоне «Боинга» и разговоритесь, вы все равно не узнаете, кто он на самом деле.
Но иногда таким людям хочется поговорить. С кем угодно. Машина дает сбой, и, чтоб система заработала, нужно выпустить пар. Ведь те, кто мог когда-то составить ему компанию, давно ушли, исчезли, убежали.
История его капитала начиналась в рамках стандартной схемы для российских нуворишей. Около десяти лет назад он, еще молодой и несколько наивный, но предприимчивый и удачливый человек, заработал состояние на разнице государственных и рыночных цен. Продавал за десятки тысяч долларов целые вагоны цветного металла, купленного по смехотворным рублевым расценкам.
Только грезил он не о карьере воротилы бизнеса, а о том, чтобы став богом игры, своими ставками изменять расклад любого букмекера. Что у него и получилось. Теперь Максим, в очередной раз с точностью нейрохирурга сделав ставки на ряд спортивных матчей, спокойно отправляется спать. Потому что сезон за сезоном он единственный, чей выигрыш гарантирован. А играет он всегда по-крупному. Поставить тысячу и трястись полтора часа в кабаке перед телевизором — это ниже его достоинства.
Вот поэтому в нашей стране Максиму стало душно и тесно. Прожив до 28 лет в Екатеринбурге, он пересек океан и поселился в Штатах. Его состоятельность при отсутствии какого-либо бизнеса не осталась незамеченной. Так, например, время от времени интерес к спортивным событиям сводил его с одним из преуспевающих стоматологов. Они играли в гольф, а потом несколько часов кряду «дегустировали» коньяк многолетней выдержки. Во время одной из таких бесед бизнес-медик попросил Максима поуправлять частью своих финансов. Навроцкий согласился. 30 тысяч долларов стоматолога и такое же количество своей «зелени» он поставил на победу Юты в баскетбольном матче с Сакраменто. Когда шел матч, в штате, где живет Максим, была уже глубокая ночь, и он спокойно спал. Чего не скажешь о стоматологе. Тот, покрываясь потом, каждые пять минут трясущимися руками набирал телефонный номер Максима и не без укоризны спрашивал его, почему, дескать, тот поставил на Юту, когда она уже в первой четверти проигрывает?! Сначала Максим пытался ему объяснить, что в баскетболе все решают последние три минуты, но потом рассердился. Утром, получив выигрыш, он связался со своим нервным знакомым и, перечислив ему более ста тысяч, заявил, что больше не хочет с ним иметь дела. Вот так.
Конечно, такой человек не мог не заинтересовать меня, и поэтому после месяца телефонных уговоров — напрямую и через знакомых Максима — он наконец-то согласился побеседовать.
— Неужели вы никогда не боитесь проиграть?
— Нет. Профессионал относится к процессу ставок как к жизни, как к длительному процессу. И даже если он попал в полосу неудач, это не значит, что он стал плохим игроком. Ведь бывает всякое: третья сила перекупает судью, или игроки не могут попасть в пустые ворота. Игорный бизнес не строится на сиюминутном результате.
— Вы, наверное, дружите со спортсменами?
— Ничего подобного. Ну, например, кто для меня Зидан? Он бегает, ломает себе ноги-руки, набивает шишки, чтобы я заработал очередные десять кусков баксов. Может, он хороший человек, но для меня он просто тот, кто приносит мне деньги.
У Максима есть супруга и маленькая дочь. Это единственный его брак и, судя по всему, несмотря на возраст Христа, последний.
— Когда-то у меня была любимая спортивная команда, любимая женщина, а сейчас я даже не знаю, что значит «любить», — спокойно говорит он.
Для беседы мы с Максимом встретились в казино. Увидев его среди посетителей, управляющий заведением вполголоса спросил: «Ты знаешь, кто это?!» Я разглядывала приближающиеся дорогой светло-бежевый костюм, дорогой галстук, дорогие ботинки. В общем, дорогого мужчину (в денежном эквиваленте). Дорогого мужчину с холодным и презрительным взглядом, неприступным выражением лица. Мужчину, который, как потом оказалось, даже не рассказывает, а поучает:
— Знаешь, от сезона к сезону процент матчей, исход которых предопределен, становится все больше и больше. И если раньше для жителя Е-бурга узнать, что где-нибудь в Швеции будет сыгран договорной матч, было просто фантастикой, то сейчас я, находясь здесь, могу получить информацию за два-три дня до матча. И нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться этим.
— Не смешите. Для любого, как вы выразились, человека хоть из Е-бурга, хоть откуда, узнать о договорном матче нереально и сейчас. Как вы об этом узнаете?
— Ха, вам этого никто не расскажет. Информация о договорном матче стоит примерно 1000 долларов. И насколько я знаю, в бывшем Свердловске есть только два человека, которые пользуются такой возможностью.
— И что дальше? Узнав результат матча, который состоится через несколько дней, вы бежите в букмекерские конторы с пачкой денег?
— Запомните, профессиональные игроки этого не делают. Практически в каждой солидной конторе у меня открыт депозит, поэтому при желании я могу сделать ставку по телефону. А преимущественно я играю через Интернет и раскидываю свои деньги только по западным букмекерским конторам, которые, в отличие от российских, максимальные ставки не ограничивают.
Тут впервые за наш разговор по лицу моего собеседника скользнуло подобие улыбки:
— Представьте себе удивленное лицо тетеньки, работницы банка, когда к ней подходит молодой человек и переводит 10000 долларов в банк на каком-то острове Кюрасау. Там зарегистрирована одна из крупнейших букмекерских контор в мире. И на этом маленьком островке, где местное население — почти одни папуасы, крутятся такие огромные деньги.
— А размер своего состояния вы можете представить?
— Мои деньги постоянно циркулируют в банках и букмекерских конторах. Они участвуют в бесконечном процессе... и постоянно растут. Я привык к пластиковым карточкам настолько, что иногда ловлю себя на мысли, что забыл, как выглядят деньги.
— Я так поняла, вы ничем, кроме ставокна с портивные события, не занимаетесь. Тогда как проходит ваш «рабочий» день?
— Начинается он с Интернета. Просматриваю нужные мне адреса, ссылки. Даже скажу вам больше: огромную часть информации профессиональный игрок получает именно таким образом. После чего ее анализирует.
— Ну а дальше?
Мой собеседник ухмыльнулся и сбил пепел со своей сигары. Потом несколько минут вертел в руках бокал с коньяком, как будто гипнотизируя янтарный кружок оставшегося на дне напитка. Наконец он изрек:
— Все зависит от расположения звезд…
— Не издевайтесь, я не об этом...
— Знаете, как называют тех, кто ставит «в риск», на удачу? Папаны. Так вот, в отличие от них, профессионал никогда не будет надеяться на благосклонность Фортуны. Даже ночью, во сне, ты рассчитываешь, сопоставляешь. Ты не можешь забыть о ставках ни на пляже, ни в ресторане. Отдых? А что это такое?
— Ставки, ставки, ставки… У вас есть хоть что-то, что греет душу? Какие-то приятные воспоминания?
— Да. В 1998 году, когда был чемпионат мира по футболу, только очень узкий круг людей на планете знал заранее, что Бразилия «ляжет» под Францию. И среди этих людей был я.
Instagram: @alexandr__zubarev