Мужское тело всегда было для меня чем-то таинственным, загадочным. Вроде бы у всех мужчин все одинаковое: широкие плечи, сильные руки, мускулистая грудь, волосатые ноги. Но как по-разному мужчины демонстрируют все это! Как много тело говорит о них – сокровенного, интимного. Какие разные чувства вызывает!
Вот, например, мой тренер. 24 года, спортом вообще начал заниматься лет с двух, а то и еще раньше. Пауэрлифтингом – чуть больше трех лет назад. Высок, красив как бог, мускулист, даже, как говорит моя подруга, с которой мы к этому тренеру ходим, мышчат. Его тело – его религия, он молится на него, он его боготворит, чтобы и другие боготворили.
Я видела своего тренера на соревнованиях (кстати, он там второе место занял) в спортивных обтягивающих шортах (или как там у них это называется). Он красив, да, но его тело, к сожалению, только и создано для спортивных достижений. Оно получает необходимое количество белков, жиров, аминокислот и прочей лабуды, оно получает положенную физическую нагрузку, оно готово к рекордам, к этому вечному «Быстрее! Выше! Сильнее!», но больше, увы, ни к чему. Не хочется его обнимать, целовать или прижиматься к нему. Его тело для меня сродни тренажеру: его место – в спортзале, а не на ложе любви.
Есть тела раздражающие. Я сейчас не говорю о физическом уродстве или об отклонениях от нормы. Был у нас в университете мальчик: такой умненький очкарик, зануда и зубрила. Не сутулый, невысокий, пропорциональный – нормальный, среднестатистический юноша. Он даже нравился некоторым девушкам своей осанкой и стройностью. Но, боже мой, какая у него была отвратительная задница! Такая маленькая, еле обозначенная. Ее практически не было! И когда он шел по коридору, я не могла смотреть ему вслед, потому что мне нестерпимо хотелось наподдать ему, пнуть под несуществующий зад.
Но не будем о неприятном. Возьмем мужчин любимых. Как различаются их тела! Но все они для меня – особенные. Каждое по-своему.
Например, голое тело моего 19-летнего поклонника Пети вызывало у меня чувство почти детского восторга. Как будто игрушку любимую дали поиграть. Оно такое милое, молодое, радостное. Прикасаться к нему легко и возбуждающе. Оно упругое и податливое, нежное, ласковое, озорное.
У моего ровесника Т. тело красивое. Почти как у моего тренера, потому что Т. тоже занимается спортом, правда, не так фанатично. Его тело достойно восхищения, прикасаться к нему – великая благодать. Это значит, что Император соблаговолил снизойти к тебе, и ты должна упиваться этим расположением. Тебе дали возможность, выделили из толпы жаждущих и вожделеющих, разрешили, приблизили, отметили. И потому, целуя и поглаживая тело Т.: грудь плечи, живот, – надо помнить об этом высшем расположении и наслаждаться моментом, брать от него все до капли.
Вспоминается еще мой 43-летний Папик. У него тело родное. К нему прикасаешься, как к себе – запросто. Оно есть рядом, теплое, пахнущее мужчиной, взрослое, ласковое, опытное, смелое. Папик – потрепанный ловелас. Он напоминает мне стареющего пса: гордого, умного, пока еще сильного, но уже не такого жизнерадостного. И шерсть уже не блестит, и уши порваны в драках, но хорош, черт побери!
Когда я вижу Петю в расстегнутой на груди рубашке, я понимаю: это еще подростковая бравада. Он еще не знает, как привлечь внимание девчонок, но точно знает, что так они будут на него пялиться. И обнажает свою грудь. Очень часто это выглядит неумело, но это всегда – напор, атака, удар на физиологию.
Если Т. ходит в незастегнутой рубашке, я вижу в этом рекламу. Т. красуется. Он выставляет свое красивое тело на обозрение, чтобы мужики обзавидовались, а женщины истекли слюной. Чтобы все думали, а лучше говорили нам вслед:
«Везет девчонке: такого парня отхватила!»
Или бы даже ревновали. Да, он по молодости работал фотомоделью. Это в нем с тех времен. Но боже мой! Мне тоже передается эта рекламность! Я иду с ним по улице, и меня просто распирает от гордости. Я невольно демонстрирую тело Т., как будто на красном феррари по городу катаюсь.
Папик в незастегнутой рубашке вызывает у меня вожделение. Мне хочется запустить руку в этот рубашечный проем, хочется гладить, ласкать, ощутить под пальцами мужское тело. Тело настоящего мужчины. Опытного. Могущего дать мне множество открытий. Одно из них – сладостное чувство при рассматривании тела Папика. У него не идеальная фигура, в его-то 43 года, но красивая. Все ли красивое – идеально? Так вот разглядывание его тела возбуждает, но не физиологически, а мысленно. К нему хочется прикасаться взглядом. Сначала – только взглядом, а потом руками, губами. И там уже начинается другое возбуждение.
И есть еще Каха – мой грузинский друг. Его тело священно. О прикосновении к нему (даже взглядом) речи вообще быть не может, потому что Каха – рыцарь. И любить его можно только на расстоянии, платонически, в одежде. В одежде он божественно красив, но его тело, даже если его становится случайно (или нарочно) под ней видно, – это табу.
Кто вообще придумал, что мужчины любят глазами, а женщины ушами?! Мне кажется, что глазами мужчины только раздевают. Любить глазами – это так по-женски. Не знаю ничего красивей мужского тела, если мужчина, конечно, не Горбун из Нотр-Дама. Не могу знать, что для мужчин значит тело женское, кроме как «У нее такая грудь!» Увы, но мужское восхищение красотой женского тела кончается, как только мужчина до него дотрагивается. Дальше начинается обладание. А это уже совсем другая история.
Инна ЗАГИНА
Instagram: @alexandr__zubarev