Гротеск. Часть1

Он называл ее «Мари» ночью, обнимая до дрожи; утром, до носика укутав одеялом, звал ее «Маричка», а вечером на званом ужине превращал в «Марицу». Дерзкая, красивая… В глазах чужих мужчин он находил восхищение, во взглядах женщин - зависть. В своем же сердце… только боль.

Боль появилась недавно. Но, казалось, поглотила душу. Сегодня Алексей вышел из офиса около пяти. Он устал, болела голова. И вдруг... У дверей кафе по соседству увидел жену . Свою собственную жену. А рядом – молодой мужчина. Они целовались… И так страстно, будто делали это не первый раз. Будто любили друг друга. Будто безумцы.

Алексей сел в машину , механически включил зажигание и надавил на газ. Дома его ждала тишина. «Мари», - позвал он безнадежно. Понимал, что ответа быть не может, но позвал. И поймал взгляд зеркального двойника. «Какой же ты нелепый, подавленный, жалкий», - заметило зеркало. Алексей осел на пол и разрыдался в свои ладони.

Ему мерещилось – жена охладела. Он не знал почему, но не смел спросить. Мерещилось, она поддевает его, нарочно флиртует с мужчинами. И ждет реакции. Но он не мог реагировать. Порой казалось, его живьем зашили в саван… И он не в силах выбраться. Работа, клиенты, деньги. Что-то внутри омертвело. Ночами он лежал в постели рядом с Мари. И пытался разбудить ото сна чувство – восторженное, трепетное. Счастье их первых месяцев. Но… душа походила на пруд, поросший каменистой тиной, а любовь, как утопленник, лежала на дне. И Мари догадалась…

Алексей поднялся, прошел на кухню, взял нож и бесстрастно полоснул по руке. Тут же вскрикнул, зажал рану ладонью. Руки оказались в крови, а в сердце вдруг вскриком очнулась жизнь. В груди забилось что-то странное, дикое, безумное… Эмоциональный гротеск.

«Курва! Дрянь! Видеть не могу. Не могу видеть!» - он в ярости ударил кулаком по стене. В глазах стояли навязчивые слезы. Что он нашел в этой бабе, в этой потаскушке?!

Ведь ничего в ней не было. Копна волос . Тонкая шейка. Длинные ножки, длинные ресницы. Глаза из тины. Она сама, казалось, была вся из тины, вязкая, густая… Нимфа в наряде из водорослей. Вся из водорослей. Даже грива. Зеленью отдавал темно-русый цвет волос. Оттенок зелени. Болото! Вот что она была. Болото, а не баба. Затянула. Утонул.

Снова удар в стену. Сломать бы руку. Не видеть ее больше. Господин адвокат, ваша супруга изменяет вам с виновными и невиновными! Курва! Вешается на какого-то парня. На глазах у всех! ВСЕХ!!! Хватит. Выгнать сегодня же.

О! Хлопнула дверь. Явилась. Дрянь такая!

Он ринулся к шкафу, сгреб всю ее одежду , выволок в прихожую и бросил к ее ногам. Мари хотела что-то сказать, но успела лишь ахнуть. Муж размахнулся и ударил ее по щеке.

- Убирайся, - процедил он сквозь зубы. И распахнул дверь.

Она посмотрела сквозь кровь в глазах и глухо прошептала: «Я не шлюха твоя, я жена. Жен так не выбрасывают». Он закатился нервным хохотом: «Жена! Ты рассказала об этом кобелю, которого целовала под окнами моей конторы?!»

Она опустила голову. Волосы накрыли лицо. Алексей вспомнил, что раньше это движение делало ее похожей на Джеки Биссет. Да и сейчас похожа…

Она молчала, дышала тяжело. Видно, он очень сильно ударил.

- Я заберу свои вещи, - выдавила она, наконец.

- Поживее, - бросил он.

Поплелась в спальню и закрыла за собой дверь. Десять минут там торчит. Сколько же у нее, оказывается, вещей… Богатое приданое для следующего идиота. Но довольно. Он постучал. Мало ли, может решила сменить белье после очередного кобеля.

Тишина. Да что ж такое! Он постучал громче. Тишина. Вошел. Огляделся. Никого.

«Мари?!» – излишне тревожно сорвалось с его губ . Жена не откликнулась. Не могла же она в самом деле… Да нет. Абсурд. Немыслимо.

Дыхание . Он услышал дыхание. Она лежала на полу, в самом темном углу комнаты. Ее рука судорожно вцепилась в батарею.

- Черт… - выругался он. – Катись отсюда!

Он хотел еще добавить что-то столь же уместное и эмоционально насыщенное, но внезапно подумал. Может… Он так сильно ударил. Может, ей плохо. Склонился над ней, позвал: «Мари. Мари, больно тебе? Что?..» И осекся. Ее левая кисть была пристегнута к батарее наручниками.

- А ну снимай! – взревел он.

- Открой сам, - произнесла она равнодушно.

- Конечно открою! – Алексей зло хмыкнул. В каком фильме она это видела. Насмотрелась порнографии, идиотка! "Где ключ?" - гаркнул он, озираясь.

- У меня… То есть во мне.

- Чего?! – он откашлялся и вывел. - Рехнулась. Давай сюда ключ.

- Достань и открой. Я не шучу, Алеша, - подняла голову и смотрит точно кошка на мышь.

- Ты больная… - прошипел он. – Это я всегда знал. Но не думал, что настолько. Ты все равно уйдешь, поняла?! Все равно уйдешь.

- Подай в суд, - она уронила голову на свободную руку, укрывшись гривой кудрей. – Сходи к судье и расскажи… Ваша честь, жена моя законная меня опозорила… А я не виноват, я хороший мальчик.

- Дрянь! - произнес он с неожиданной мягкостью. - Ты ведь доведешь меня!

Алексей занес руку, словно для удара… Мари содрогнулась, прижалась к полу. Он опустил руку, подождал чуть-чуть. Нет. Не заплакала.

Хочет лежать в наручниках? Да ради Бога! Сама встанет. Как прижмет, так откуда угодно ключ достанет. Но такой случай упускать нельзя. Ты сама этого хотела. Получишь на полную катушку. Ты за все получишь!

Он взглянул на часы. Только десять вечера. И жизнь в разгаре. Сегодня ночью она пожалеет, что не убралась по-хорошему. Смотри-ка, платье черное из шифона нацепила, юбка до пола, а грудь едва прикрыта, едва-едва - почти выскальзывает из выреза. А под платьем будто бы ничего и нет. Тело насквозь просвечивает. Как тело может просвечивать? А черт его знает. Но у нее просвечивает…

Алексей подобрал разбросанные по полу вещи, запихнул в шкаф. Мари удивленно вскинулась. Он тонко улыбнулся. Ничего–ничего. Ох, как ты пожалеешь, что осталась.

Спустя два часа он ввалился в квартиру с пьяным хохотом… И с девицей в ярко-синем мини. Это платье слегка прикрывало ноги и предательски выдавало ягодицы.

- Вот здесь, Мариночка, я и живу. Проходи в гостиную, включай музыку, делай что хочешь…

- И чувствуй себя как дома, - подытожила Марина, переминая челюстями жвачку. – Классно у тебя. Я бы тут затормозила подольше.

- Да что ты, неужели нравится?! Мне приятно. Можешь располагаться. Оставайся, если действительно, нравится.

- Шутка такая? – хмыкнула Марина. – Смешно.

- Я не шучу, - заверил он самым искренним тоном.

- Слушай, - Марина скептически окинула его взглядом. – Твоя фамилия случайно не Гир?

- Случайно нет. Но моя не хуже.

- Да, - Марина снова хмыкнула. Она сомневалась, что кто-то может быть лучше Ричарда Гира или хотя бы не хуже его. – Ну?

- Ну? – переспросил он. – Ах, фамилия! Голицын.

- Потрясно! И чо в ней такого?

- Разве не звучит?

- Ну, ваще-то, звучит, - согласилась Марина. – А ты кто? Работаешь кем? Бизнесмен, небось.

- Здравствуйте, Марья Ивановна! Адвокат, – он разговаривал почти криком. Волнуясь лишь об одном, слышит ли Мари... Господи, а вдруг она ушла? «Ушла?!» - до отчаянья захотелось заглянуть в спальню.

- Адвокат – это круто, - заметила меж тем Марина. - Я у бывшего дружка из квартиры всю мебель вывезла. Он грозится в суд подать.

- А, ну так это пустяки. Дело-то, Мариночка, житейское, - рассеянно улыбнулся Алексей. – Только что ж ты его так сурово?

- Козел он. Устраивает объяснение?

- Туманно, - он принес бутылку вина и фрукты. – Ты садись, Мариночка, садись.

…В спальне было темно. Пьяная Марина висла у Алексея на шее и плела околесицу. Она его «почти любила»... Алексей мучительно вслушивался в тишину комнаты. Ни звука. Может, здесь и нет никого? Так какого ж дьявола весь этот спектакль и дешевая удавка на его шее ?

Дыхание. Точно дыхание, неровное. Не спит. Все слышала. Ждет. Сейчас, милая, сейчас.

Он шлепнул Марину об кровать. Началось действо. Марина оказалась партнершей активной. Кроме прочего, в некотором роде наездницей. Правда, в том, что она когда-либо стояла рядом с лошадью, были серьезные сомнения.

Процессу мешала усердная работа слуха, которую Алексей остановить не мог. Он не понимал, плохо ему или хорошо. Он ушел в слух.

Дыхание. Тоже неровное дыхание. Более ничего.

И вдруг. Две яркие кошачьи фары - адово пламя! Словно дьявол в женском обличии взирал на него из темноты. Алексей нервно вскрикнул.

Марина, сброшенная неведомой силой, упала на пол. Он резко сел и выдохнул: «Не надо. Все. Уходи. Я тебе такси вызову. Хочешь, денег дам. Только… УХОДИ!!!»

«Ну ты чиканутый!» – взвизгнула Марина. Он нервно закутался в халат. «Извини. Конечно, я виноват. Извини. Но я просто не могу». «Хотела бы сказать, что ты импотент, да не могу, - злобно проворчала Марина. – В кое-то веки попадется не гомик, да еще который чо-то может, и то… Шизик недоделанный!» Она собрала свои вещи и направилась в ванную. Алексей вылетел следом. Он не мог находиться в этой комнате один.

Лишь спустя час, когда за Мариной, наконец, приехало такси, Алексей решился… Скрестив руки на груди, он медленно вошел в спальню, включил свет.

Мари лежала по-прежнему прикованная, уткнувшись лицом в ковер, дышала ровно, не шевелилась. Платье и волосы скрывали ее целиком, только обнаженная ступня разутой ноги выскользнула из-под подола.

Стерва. Невероятная стерва.

Он сорвал с постели простыню, откинул ее в сторону Мари. Ноль реакции. Сколько же времени прошло? Действительно не вставала?! Разве она не человек?! Разве ей не нужно встать?! Он скинул и подушки. Все к черту! Не спать же на этом. Или пойти спать в гостиную, в кабинет? Нет уж, дорогая. Не дождешься. Он нырнул в свежее белье и вскоре забылся. Присутствие жены сделалось не важно... А скорее обычно. Ведь она всегда дома…

Продолжение следует.

Instagram: @alexandr__zubarev