Литераторша

«Она обняла его, притянула к себе мужественное загорелое лицо. Их губы слились в поцелуе. „Ты мой навеки…”- выдохнула она, и их роскошный автомобиль за сто тысяч помчался к горизонту…»

Маргарита Летаева, в миру – Елена Морчик, сохранила файл под названием «Счастье» в папке «Мои произведения», потянулась. На часах – половина третьего ночи.

Елена вставила ноги в разношенные тапки, прошлепала на кухню. Открыв холодильник, достала кусочек вчерашнего торта . Она прекрасно знала, чем грозит женщине ее лет поедание калорийных продуктов в столь поздний час, однако делала себе послабления. Кусочек-то - маленький! Вот завтра не буду ужинать вовсе.

Положив на блюдце с отбитым краешком торт, Елена прошла в комнату. В окно проникал свет фонарей, и литераторша боковым зрением в зеркале заметила то, что безжалостно подсовывало ей противное стекло последние парочку лет.

Елене было сорок лет. От предыдущего брака у нее остался сын и несколько фотографий, порвать в клочья которые так и не поднялась рука.

Женщина села на продавленный диван, отметив с сожалением, что старые пружины с каждым днем скрипят все недовольнее, все писклявее…

Ее героини в рассказах не боролись с лишним весом . Они были все, как на подбор, стройными блондинками, с «точеными» фигурами, с изящными движениями загорелых тел. С девчоночьим задором, с озорным взглядом блестящих глаз…

Елена зажгла свет ночника. Старый секретер блеснул зеркальным глазом. Беспощадный собрат коридорного зеркала сразу подсунул изображение располневшей, грузной, в старой ночнушке женщины. С растрепанными волосами и тройным подбородком.

«Все на свете лгут зеркала», - прошептала Елена. «Я тебя ненавижу. И потому съем!» - подмигнула она аппетитному кусочку тортика. Она давно пыталась относиться к жизни с долей иронии. К своему внешнему виду, к отношениям (вернее - к их отсутствию) с мужчинами, к бытовой неустроенности…

Старый аквариум с мутными зелеными стеклами преподнес неприятный сюрприз – дохлую рыбку. Еще одна… Четвертая за месяц…

Елена вспомнила счастливый смех сына, когда они с бывшим мужем привезли стеклянное чудо с оригинальной подсветкой, искусственными пещерами и моделью затонувшего пиратского корабля. Со временем уход за аквариумом полностью лег на плечи женщины. Как и уход за квартирой, и готовка, и стирка, и многое-многое другое… А потом ушел муж. К молодой ветреной дуре. Без тройного подбородка и с аппетитной попкой.

А спустя еще некоторое время Елена Морчик превратилась в Маргариту Летаеву. Писательницу. Литераторшу. В безусловного знатока жизни и отношений. В творца сказочных женских романов, заставляющих рыдать сотни, а может и тысячи неустроенных, брошенных, обидевшихся на жестокий безжалостный мир женщин.

Скоро Лена сможет созерцать свое изображение на обложках книг, издающихся стотысячными тиражами. Можно, подобно Донцовой, фотографироваться с собаками. Можно с рыбками. На фоне огромного, купленного за баснословные суммы гонораров дома в четыре этажа. С мужем, который моложе тебя на добрый десяток лет. Все это будет очень скоро.

О приближении этого прекрасного момента свидетельствует письмо из издательства. Черным по белому – «мы заинтересованы в сотрудничестве с вами…» Елена прикрыла глаза и предалась сладким, щекочущим самолюбие грезам.

Вот она на светском рауте в ее честь, вот она в автомобиле за двести тысяч. Подъезжает к огромному дому, а из дома уже бегут ей навстречу два мальчика. Одного она целует в щеку, другого – в губы. Один – сын, приехавший из Англии, куда она его отправила на обучение, второй – ее муж.

Вечер они встречают на террасе за разговорами ни о чем, за чашечкой ароматного кофе. А впереди – ночь. И глаза мужа-мальчика горят многообещающим светом. А она делает вид, что не замечает этого издевательски-раздевательского взгляда…

***

Однажды я лежал в больнице. Серая скука, отягощаемая стонами соседей и запахом несвежего белья вперемешку с невыветриваемым «ароматом» лекарств и естественных запахов больницы, не способствует приподнятому настроению. Курить врачи запретили, есть – только каши и перетертые супы. К тому же, обо мне благополучно забыли все близкие люди. Кто не забыл – звонил с южных морей. Было лето. Я не умер бы от того, с чем лежал – но умер бы от механической асфиксии. Потому что повесился бы. От скуки .

И вот молоденькая медсестричка, видя мое плачевное состояние, предложила мне кое-что почитать. Я взглянул на обложку. «Да ладно, дорогая, спасибо тебе, но это не для меня», - я отодвинул от себя иронический детектив не помню какого автора.

Девчонка надула губки: «Я оставлю. Захотите – прочитаете». И ушла. А я через полчаса взял в руки книжонку. И не выпускал до вечера. Вечером счастливая от того, что мне понравилось, медсестра дала мне еще один «детективчик».

Потом были женские романы с примесью детектива. А потом меня выписали из больницы. Время пронеслось мгновенно. Чтение таких книг сродни поеданию орешков – не напрягает и весьма приятно. Съел – и забыл.

В семь лет я впервые прочел «Мастера и Маргариту» - и не забыл. А тут на утро закончил чтение, к вечеру уже не помнишь сюжет. Напрягаешься, а вспомнить не можешь.

И еще я обнаружил одну закономерность. То, что объединяет все эти романы. Лица авторов. Вы обращали внимание? Как на подбор. И я стал думать, почему? Почему женщины, напрочь лишенные таких вещей, как внешняя красота и привлекательность, так ярко рисуют образы веселых, юморных красавиц, для которых разбить мужское сердце – сродни игре в «дурака». Проиграл – забыл, выиграл – ну и ладно…

И вот мое мнение. Мне кажется, описывать чувства легче, чем их переживать. Мне кажется, что только у истинно несчастного человека может родиться чудо на бумаге.

Зачитываясь феериями Грина, я и представить себе не мог, что он нигде не был. Всю жизнь проработал портовым грузчиком, сильно пил и умер, в принципе, от этого своего пристрастия. И таких примеров – сотни.

Я вспомнил, как услышал однажды на автоответчике у одной своей знакомой голос, заставивший меня перезвонить еще несколько раз. Звонил и слушал чудесное «Здравствуйте. В данный момент к телефону подойти никто не может…»

Знакомая со смехом рассказала, что ее подруга работает в «сексе по телефону». Воображение рисовало ее длинноногой загорелой блондинкой лет 30-ти. Увидел обрюзгшую женщину без фигуры и с тонной косметики на лице.

Смотрю сейчас на фотографию писательницы, заставившей мою маму плакать. И вижу, как опытные фотографы играли со светом и тенью, чтобы придать этому лицу ореол таинственности. А заодно спрятать лишние килограммы, которые переползли на это лицо снизу.

И вижу цветные контактные линзы. И адский труд стилиста и парикмахера, сделавших из того, что было на голове, прическу . Исключения, если они есть (я не встречал), лишь подтверждают правило…

***

Солнечный лучик резанул по глазам. Елена поморщилась, привыкая к яркому свету. Блюдце с крошками-остатками от тортика лежало на полу. При незанавешенных окнах были очень сильно видны затертые, лоснящиеся ручки скрипучего дивана.

Елена взглянула на часы – 7:43. Вскочила, побежала в ванную. В восемь надо успеть к маме, забрать сына. Потом успеть отвести его в поликлинику. А потом – на работу.

Пока Маргарита Летаева не стала мировой знаменитостью, Елене Морчик приходилось тянуть лямку на фирме, занимающейся бытовой химией…

Instagram: @alexandr__zubarev