Жить и выжить в Москве.

Невыносимо жарко, даже несмотря на то, что я абсолютно голый – на мне нет даже войлочной шляпы. У всех окружающих такие шляпы есть. Один мой коллега объяснил, что они нужны для защиты волос. Мы сидим на деревянной скамье и потеем. Пол под нами устелен пахучими березовыми листьями – с веток, которыми друг друга сильно и не очень хлещут мужчины: друзья, водители, телохранители. Сейчас войдет похожий на быка детина и выльет огромный ушат воды, а может быть и два, в открытую печь, на угли. И тогда станет от жары появится ощущение, будто кожа начинает гореть. Мне начинает недоставать войлочной шляпы.

В конце концов, терпеть больше невозможно. Согнувшись, я выбегаю и бросаюсь в ледяную воду. Мой знакомый тащит меня дальше: мы выходим в уютную комнату отдыха и присоединяемся к другим мужчинам, сидящим на кожаном диване. Мы заказываем пива и крабов, которые, как и мы, немного обварились. Помещение с высокими потолками, колоннами и крикливыми картинами, написанными маслом, наполняется смехом и громкими разговорами. Так происходит всегда. С 1892 года. Тогда-то и открылась самая известная московская баня "Сандуны". Я осматриваюсь: ну вот, я уже три месяца в Москве, и все мне кажется чужим и одновременно хорошо знакомым.

Например, баня: мы, немцы, тоже любим попотеть. Но не так громко, со всякой закуской, а в конце немного и выпивки. Здесь никому не придет в голову зашикать "тссс", даже если разговор стал слишком громким. Здесь нет песочных часов на стене, которые показывают, когда с сауной пора заканчивать по соображениям пользы для здоровья. В то время как немцы в сауне "расслабляются по всем правилам", русские в бане переживают истинное возрождение. Поскольку за ее стенами жизнь далеко не простая.

Русские много работают. По крайней мере, некоторые. Многие магазины в Москве открыты круглосуточно. Воскресенье, два часа ночи, мне захотелось ливерной колбасы. Нет проблем. Я просто иду в ближайший супермаркет. Там со мной здоровается кассирша, правда, не особенно приветливо – но я же тоже устал. Вообще-то ни один разумный человек не пойдет в два часа ночи в магазин за ливерной колбасой. Но все-таки: будучи немцем, я всегда хотел сделать что-то подобное.

Количество услуг, которые могут быть мне оказаны в Москве круглосуточно, внушительно: постричься в 23:30, полистать книги в 2:00 или купить на строительном рынке дрель в 4:00. Недавно газета Moscow Times провела опрос среди людей, которые ночью ходят за покупками. Многие из них – так называемые фрилансеры, которые сами могут планировать свое время. Причины, по которым они выбирают именно это время, схожи: город почти пустой, никаких пробок на дорогах, наконец, можно насладиться покоем. Даже если я лично стараюсь делать покупки до того времени, когда большинство отходит ко сну, должен признать, что в ночном шопинге что-то есть. Москва днем забирает все силы. Я полагаю, что летом половина жителей 15-миллионного мегаполиса живет на даче или едет в Турцию, однако и оставшихся хватает, чтобы в городе двигался непрерывный людской поток.

Москву переполняет энергия – она стремительная, громкая, но, к сожалению, и опасная. А также колючая. Как, впрочем, и люди, которые здесь живут: они ужасно неприветливы.

И опять не то. Я все никак не могу разгадать загадку: как получается, что те русские, с которыми я знаком лично, удивительно милы, а мой сосед по лестничной площадке снова выставил пакет с мусором перед дверью? Когда мы с утра вместе заходим в старый лифт, я всегда шучу и приветствую его: "Доброе утро!" А он вздрагивает, буркнув в ответ что-то под нос, – здороваться он не привык.

Такому поведению москвичи – которые сами жалуются на хамство и неряшливость на лестничных площадках – находят самые разнообразные объяснения. Объяснение номер 1: виноват Советский Союз. Он просто лишил человека элементарного чувства личной ответственности за то, что его окружает. Кроме того, в городе, где полно шпионов, люди не спешили записывать в друзья первого встречного. Номер 2: стресс. В городе с таким высоким прожиточным минимумом каждый вынужден концентрироваться только на том, как заработать средства к существованию. Номер 3: пропасть между бедными и богатыми, которые нередко живут в одном доме.

Здесь, в довольно компактном центре города, собрались все: бездомные, водители отечественных автомобилей и гордые обладатели элитных Maybach. Да, и сотни беспризорных собак, стаями слоняющиеся по улицам. Абсурдная картина. Когда я смотрю на фасад своего дома сталинской эпохи, то могу судить о доходах жителей по оконным рамам: тут окна с немецкой фурнитурой и двойными стеклопакетами, а по соседству – старые деревянные рамы, в которые задувает ветер. Объяснение простое: после развала империи рабочих и крестьян были приватизированы не дома, а квартиры. Тот, кто мог себе это позволить, купил квартиру и сделал в ней "евроремонт" – ремонт по европейским стандартам. А вот что стоит за словом "европейский", толкуется в России по-разному.

Земельные участки, а также постройки остались в руках у государства или организаций, которые взяли на себя ответственность за поддержание всего этого в порядке. Нередко соседями становятся миллионер и небогатый квартиросъемщик, и они с подозрением взирают друг на друга.

Так называемый квартирный вопрос, который в течение вот уже нескольких поколений стоит перед москвичами из-за нехватки жилой площади, затрагивает и бедных, и богатых. Снова и снова. Поскольку государственная власть и ее приближенные могут молниеносно решить, что на месте того или иного дома должен вырасти торговый центр. Конечно, владельцам квартир предлагается жилье взамен старого, однако зачастую компенсация бывает несоразмерной. Все равно, бедные или богатые: они вместе оказываются на улице рядом с бродячими собаками.

Улицы в Москве не созданы для людей. Часто они широкие, на них нет пешеходных переходов, и иногда совсем не хочется фланировать по двенадцатиполосному "проспекту". Выход – поехать на такси.

На самом деле, такси нет. Автомобили, которые являются таковыми официально, управляются организованными головорезами. Я часто вижу их стоящими у обочин дорог – ни один москвич не хочет в них садиться. Их методы ведения бизнеса остаются неясными. В Москве принято встать у самого края дороги и поднять руку – но не высоко! И тогда остановится какая-нибудь "Лада" или "Жигули".

Я по-русски называю нужный мне адрес в открытое окно автомобиля. Сколько? Поездка по городу потребует не меньше сотни (около 3 евро). Чем неприметнее одежда и неразборчивее фразы по-русски, тем больше шанс, что водитель уступит. Я начинал с 300 рублей, поскольку задавал сначала вопрос по-английски. Сейчас мне удается доехать за 150 рублей, если я хорошо постараюсь. Один мой коллега хвастался, что как-то заплатил всего 80 рублей. Но я не поверил.

Поездка часто становится настоящим приключением. И не только из-за состояния автомобиля. Большинство водителей родом из Азербайджана или Таджикистана. Для моей социализации это важно: их русский тоже не особенно хорош, и мой они понимают без проблем. Мы даже ведем беседу. А если выясняется, что я немец, то они начинают светиться от счастья, а я начинаю раздумывать над тем, не стоит ли мне поторговаться. Есть ли в России бонус для немцев? Война не в счет. С точки зрения русских, что было, то быльем поросло. Восхищение нашей культурой и, конечно, стиральными машинами Bosch незыблемо.

Только однажды я потерял эту уверенность в себе: водитель, крупный русский мужчина, рассказал о том, что его жена сейчас живет в Германии – естественно, с другим. Кошмар. Я пробормотал невнятно: "Эти женщины..." – и уставился в окно. Мы немного помолчали, и он снова принялся нахваливать достоинства автомобилей Mercedes – зла на немцев он больше не держал.

Поездка на такси или на метро демонстрирует следующее: Москва – многонациональный город. Она, как магнит, притягивает жителей бывших советских республик: армян, азербайджанцев, таджиков, молдаван и узбеков. На дверях вагонов метро висит множество маленьких объявлений: на них посредники предлагают позаботиться о регистрации для гостей столицы. Не каждый может просто так приехать сюда. Однако, несмотря ни на что, люди едут. Они работают водителями такси, официантами, строителями и дворниками. Или делают бизнес.

Хотя многие русские, которых сегодня переполняет национальная гордость, не хотят этого признавать, так оно и есть: здесь встречаются и перемешиваются Европа и Азия. Так происходит на протяжении веков. Лично я надеюсь на то, что страна воспользуется этим как шансом. Я бы лучше написал об этом, чем о ксенофобии и изоляции. И не о том, что темнокожему иностранцу в день рождения Гитлера лучше вечером не выходить из дома.

Несмотря на все это, поклонник всего восточного найдет здесь массу знакомого. Начиная с "шашлыка", который жарят в московских парках на больших мангалах, потом традиция "закусок" – многообразие блюд, подаваемых перед основным, от которых ломится стол, и заканчивая менталитетом: русское "посмотрим" стало одним из моих любимых слов. Посмотрим, время покажет. Импровизация – это все. Без нее в Москве ничего не происходит. Тот, кто придерживается какого-то плана, может считать, что он проиграл заранее.

Да, разве я не говорил, что Москва колючая? Тогда я забыл сказать, что Москва еще и прекрасная. Этот свет. Летом этот свет отражается в величественных фасадах города. И он не тускнеет. Несмотря на то что уже почти полночь, из своего окна я еще могу наблюдать закат солнца, отражающийся в золотых куполах и башнях. В этот момент я забываю о черной пыли, которая проникает в мою квартиру через все щели, о хамстве, пробках, шуме и абсурде: "Посмотрим".
Томас Виде