Симон Визенталь

"Я нашел убийц, которых искал, и пережил их всех. Если кто-то и остался, то он сейчас слишком стар, чтобы понести наказание. Моя работа завершена". Гордые слова. Такое мог сказать Робин Гуд. Или граф Монте-Кристо. Даже жуткий Ворон из голливудского ужастика мог такое сказать. В устах же Симона Визенталя это звучит не гордо, а, скорее, горько…

--------------------------------------------------------------------------------

Симону Визенталю уже 95 лет. Он был не в состоянии лично явиться на торжественный прием в Букингемский дворец, чтобы из рук королевы получить грамоту на пожизненное рыцарство Британской короны. Визенталь не имеет чести быть подданным Ее Величества, поэтому приставка "сэр" к имени не полагается, но до конца жизни к его еврейской фамилии будут дописывать Knight Commander of the British Empire — "Рыцарь-командор Британской империи".

Бучач. Архитектура. Циля. Три "старые добрые империи" — Российская, Германская и Австро-Венгерская — когда-то приняли, расселили и стали "давить" сотни тысяч евреев. На этих землях родился термин "ашкенази", которым принято обозначать европейского еврея. Симон Визенталь родился в Австро-Венгрии, в Бучаче. Потом эта территория отошла к Польше. А Визенталь стал архитектором, получив неплохое образование в Праге. В 28 лет женился на Циле Мюллер и открыл архитектурную контору во Львове. Затем пришли большевики: Западную Украину "воз'єднали", а Симона Визенталя хотели посадить. Отчим его так и пропал — Сибирь большая. Симону повезло: следователь НКВД оказался взяточником…

Нашествие. Маутхаузен. Чудо. Гестапо взяток не брало. Когда пришли немцы, началось тотальное истребление. Визенталь и его жена потеряли на жертвенном алтаре Холокоста 89 человек: все "колена" в обеих семьях. Циля Визенталь была блондинкой, и ей достали "почти настоящие документы" — как польской католичке. Правда, и поляков не особо жаловали: во Львове как раз тогда появились таблички в "местах общественного питания": "Собакам и полякам вход запрещен"… Но свершилось чудо: и сам Визенталь, и его жена выжили. Бывший львовский архитектор попадает в группу из 34 заключенных, которых гнали перед собой эсэсовцы по грязным разбитым дорогам последних месяцев войны. Эсэсманам было жалко пуль для "живых трупов" из концлагеря Яновска. В конце концов, можно просто заколоть кинжалами или забить прикладами. Но если бы заключенные закончились, то, в соответствии с железным "орднунгом", эсэсовцам самим бы пришлось отправляться на фронт. Поэтому их берегли.

Они добрели до Маутхаузена, где 5 мая 1945 года Симон Визенталь встретил американцев. "Шерман" с белой звездой на борту протаранил с ходу металлические ворота лагеря смерти, а притерпевшиеся ко всему солдаты из санитарной роты вытащили из барака бывшего архитектора из Львова. При росте в 180 сантиметров Симон Визенталь весил менее 50 килограммов. Началась новая жизнь…

Следствие. Досье. Поиск. В конце войны мало кто осознавал масштаб Холокоста. Американцам в своей зоне оккупации пришлось силой возить немцев в концлагеря и показывать, как людей убивали миллионами. Кто-то поверил — и прозрел. Кто-то просто решил посмотреть — и забыл. Третьи ничего не забыли, но стали ненавидеть жертв. Уже на процессе в Нюрнберге выяснилось, что многих документов не хватает. Уничтожение улик началось сразу же после того, как Красная Армия перешла в стратегическое наступление, а союзники высадились в Италии. Естественно, "верхам" нацистской Германии трудно было избежать ответственности, но вот исполнители… Они превращались из охранников концлагерей в мирных огородников, делали себе фальшивые документы и пластические операции. Говорят, существовал даже канал переправки эсэсовцев… в Палестину. Например, Адольфу Эйхману предлагали "косить под еврея", но он своевременно отказался. Симон Визенталь начал по крупицам собирать данные на палачей — сначала на тех, кого з нал лично, потом — на тех, о ком рассказывали другие узники. В Яновске Визенталь на обрывках бумаги и грязных тряпках с помощью изобретенного шифра записывал приметы и "дела" охранников.

Записки пропали во время обыска, но жажда справедливого отмщения была сильнее: узник из барака умирающих передал американским следователям из военной полиции список, в котором значилось 91 имя. Визенталь вышел на Управление стратегических служб, предтечу ЦРУ. Тогда в Управлении еще работали идеалисты, которым казалось, что зло должно быть покарано. Впоследствии Визенталю именно за сотрудничество с УСС "закрыли" доступ в СССР: он не вписывался в простую и понятную картину "жертва—избавитель", в которой жертва безмолвно погибала, если ее не спасал "освободитель". Визенталь сразу же понял, что важно не просто найти палача. Не менее важно найти свидетельства преступления и очевидцев. Поиск, казавшийся таким простым делом, затянулся на десятилетия.

Справедливость. Месть. Ответ. Индийские режиссеры любят употреблять термины "справедливость—месть—закон" в названиях своих "шедевров". Проблема справедливости и мести возникла уже в Нюрнберге. Адвокаты нацистских лидеров утверждали, что сам по себе подобный процесс неправомерен, поскольку победители судят побежденных, а свидетели — сплошь жертвы. Сегодня в странах Балтии можно услышать голоса: "Руки прочь от наших дедушек!", а группа молодых немецких парламентариев открыто спросила: "Сколько можно нагибать шею?". Автобиографию, вышедшую в 1989 году, Симон Визенталь так и назвал: "Справедливость, а не мщение", прямо откинув фальшивое, по его мнению, противопоставление понятий justitia и месть. Визенталь для себя решил, что он — выживший чудом — обязан отдать долг погибшим. Сформулировал свое отношение к долгу всей жизни так: "Выживание — это привилегия, обремененная обязательствами". "Справедливость, а не мщение" стало его девизом. Виновные — виновны, в этом Визенталь убежден абсолютно, но они не просят прощения: они намертво, как пиявки, держатся за жизнь. Те, кого благодаря Визенталю сажали на скамью подсудимых, никогда не просили прощения — они изворачивались и лгали. Многие держались самоуверенно или даже смеялись. Они не были похожи на людей, которые боятся мести и мстителей.

Эйхман... Эйхман? Эйхман! Досье Визенталя, в котором поначалу было несколько десятков имен, постепенно разрасталось. В Линце, городе, который Гитлер хотел превратить в "столицу мира", в 1947 году появился Еврейский центр документации. Центр ютился в трех комнатушках старого дома. Визенталь принципиально отказался от государственной поддержки. Его нежелание принимать помощь и деньги от тех, кто стеснял его в поисках, десятилетиями порождало искреннее непонимание добросовестных чиновников и плохо скрываемую ненависть недобросовестных. Меньше чем за 10 лет он собрал около тонны различных документов, в его списке числилось двадцать две с половиной тысячи имен. Одно из них не давало покоя Симону Визенталю. Адольф Эйхман, австриец, чиновник Имперского управления безопасности, которого друзья в гимназии дразнили der kleine Jude ("маленький еврей") — у него были темные "семитские" глаза и черные волосы. Этот исполнительный чиновник убил шесть миллионов человек.

История о том, как группа опытных агентов МОССАД выследила Эйхмана в Аргентине и вывезла его в Израиль, достаточно хорошо известна. Но вот что было "до того", выяснилось только на процессе. В 1947 году, когда Симон Визенталь еще собирал свои досье в Линце, супруга Адольфа Эйхмана Вера официально добилась признания своего мужа погибшим. Но в 1953 году Визенталь точно знал, где скрывается der kleine Jude. 11 мая 1960 года незаметного служащего представительства компании "Даймлер-Бенц" в Буэнос-Айресе Рикардо Клемента быстро и деловито запихнули в авто и вывезли на квартиру в пригороде. Агент МОССАД задал вопрос: "Как ваше настоящее имя?". Клемент не отпирался — он понял, что сопротивляться бесполезно, и ответил просто: "Я Адольф Эйхман. А вы израильтяне?".

Ненависть. Антисимонизм. Подсолнухи. Эйхмана судили и казнили. Специально для него ввели смертную казнь — ни до него, ни после в Израиле "вышки" не было. Успех с Эйхманом позволил Симону Визенталю основать настоящий центр документации о бывших нацистских преступниках в Вене. Его имя стало не просто известным. Он стал "звездой". Знаменитый автор политических триллеров Фредерик Форсайт вывел его в романе "Досье "Одесса": "Из-за письменного стола поднялся и сказал "проходите" плотный мужчина под два метра ростом, в пиджаке из толстого сукна. Он сутулился, словно все время искал какой-то пропавший со стола документ. Это и был Симон Визенталь".

Но тут Визенталь столкнулся с другой проблемой. Он не боялся нацистов — они сами его боялись. Он не боялся неонацистов, которые в 1982 году подложили ему под дверь бомбу. Он боялся, что его… не поймут. В мире есть миллионы людей, которые не знают о Холокосте или не верят в него: человек не воспринимает такого "массового" преступления.

А еще есть такие, которым Симон Визенталь просто не нравится. Они пишут статьи — некоторые довольно ловко состряпаны — о том, что газовых камер не было. И концлагерей не было. И преступников, знаете ли, тоже не было! Был и, к сожалению, есть такой себе еврей, который десятилетиями будоражит человечество выдумками.

Подобными пасквилями под завязку забита компьютерная сеть. "Антисимонизмом" назвали подобное "творчество" друзья Визенталя. Теоретики называют это "контрпрограммированием". Многие, знаете, верят... Поэтому Симон Визенталь и написал свои знаменитые "Подсолнухи". Молодой немецкий солдат Карл умирает. Он просит "сестричку" позвать... еврея. Желательно молодого. Она зовет. Этот молодой еврей и есть Симон Визенталь. Немец Карл вспоминает, что в Днепропетровске он принимал участие в "акции": 400 мужчин, женщин, детей, стариков согнали в старый дом и подожгли. Один мужчина — либо отчаянно смелый, либо смелый от отчаяния — попытался спасти сына. Помог спрыгнуть с третьего этажа. Карл выстрелил в него. Карл был хороший солдат — он выстрелил и попал. Перед смертью Карл хотел покаяться, но тогда Симон не простил его, а лишь пожал руку... после чего долго мучился. Нашел мать Карла и передал ей вещи сына. И Визенталь спрашивает: "А вы бы пожали руку Карлу?". И больше: "Вы бы простили его? У немцев есть такой обычай: на могилах погибших солдат сажать подсолнухи. Итак, вы бы посадили подсолнух на могиле врага?".

…Ответ на этот вопрос оказался для "охотника на нацистов" самым трудным в жизни...

Итог. Шанс. Предостережение. Симон Визенталь довел до суда дела 1100 нацистских преступников, среди них более 170 — на его личном счету. Кроме Адольфа Эйхмана Визенталю удалось обнаружить Карла Йозефа Зильбербауэра, профессионального полицейского, который арестовал и отправил в Освенцим Анну Франк. В 1970 году судили бывшего коменданта Треблинки Франца Штангля, виновного в убийстве 400 тысяч человек. Из США выслали Хермину Браунштайнер — садистку, которая служила в детском бараке Майданека. Не удалось поймать Йозефа Менгеле — говорят, он умер в Бразилии.

А сейчас, когда Симон Визенталь уже отошел от дел, его последователи проводят акцию "Последний шанс". В странах Балтии, которые с 1 мая вошли в ЕС, до сих пор живут те самые "дедушки", которые служили в Латышском легионе, в охране Девятого форта под Каунасом, в карательных отрядах. Организаторы проекта, в первую очередь нынешний глава Центра документации Эфраим Зурофф, считают, что времени у них совсем немного — поколение Холокоста вымирает. Но не все преступники наказаны. В адрес "Последнего шанса" поступили две сотни досье из Литвы, полсотни из Латвии, до десятка из Эстонии, а также десятка полтора из Украины, где программа официально не разворачивалась. В ответ из Риги, Вильнюса и Таллинна раздались обвинения в "диффамации" и тот самый девиз — "Руки прочь от наших дедушек!". Возможно, среди "дедушек" — и тот "шутник", который в Каунасе засовывал живым людям в горло шланг, включал воду… и у живых людей взрывались животы…

Вместо послесловия. "Главный смысл моей работы за последние полвека, — сказал Симон Визенталь, — в том, что убийцы завтрашнего дня предупреждены: они нигде не найдут покоя"…

Instagram: @alexandr__zubarev