Диалог с учителем

* * *

2 Убежденность в собственной правоте

- Да, конечно прав, тут и формулировать нечего, но почему же ты промолчал? Ведь это для меня, в конце концов, и явилось определяющим в выборе ответа.

- Видишь ли, - учитель развел руками, как бы демонстрируя этим многообразие мира, широту его позиций, - это было не просто твое утверждение. Я видел, что с той точки, с которой ты рассматриваешь этот вопрос, он видится именно так.

Я и сам, если бы смотрел лишь оттуда, видел бы всё именно в таком свете. Это, кстати, еще один довод, почему я кивал головой - ведь это была твоя личная позиция.

Ты же знаешь, мой принцип обучения основывается не на том, чтобы в тебя вбивать собственные мысли и идеи, а в том, чтобы ты нашла то положение своего личного внимания, откуда сектор обзора был бы наиболее информативным - это одно. И другое: чтобы ты была уверена в себе.

Заметь, не в правоте, так как правых, в абсолютном смысле, среди людей не существует - просто потому что мы люди... Так вот, не в правоте, а в себе. Но вот знание того, что твоя убежденность - этап на пути к истине, откроет перед тобой путь: во-первых, имеющий твердую основу и, во-вторых, - вариативную гибкость.

Вот исходя из этого, я и не хотел ломать твоей убежденности, которая, впрочем, имела некоторое обоснование. Ну и потом, хорошо, вот я тебя разгромил, сломав твою платформу, но что я могу дать тебе, трясущейся, неустойчивой, кроме своего плеча, своих мыслей? Ничего.

А если они займут твое пространство, где будет место для твоих мыслей, идей? Плюс страх: "А вдруг опять не то, не так? Лучше "сдеру" у учителя - и будет всё в порядке". Но разве будет? Нет! Никогда не будет. А так прошло время, твоя позиция естественным образом преобразовалась, и перед тобой возник новый угол видения, новый взгляд.

Просто есть вещи, которые раскрываются только во времени - это к вопросу об истине. Но вот то, что в твоих силах сегодня - это иметь как можно более широкий спектр в осмыслении проблемы. Всегда будь готова к изменениям.

Нет ничего страшнее жесткой, негибкой, косной формы. Но, в тоже время, всегда стой на твердой личностной основе. Вот, собственно, и всё: проблемы-то, как таковой, и нет.

Она надумана, - как, впрочем, и всё застывшее в семантическом поле ментала. Но это отдельная тема. А сейчас давай вновь вернемся к началу нашего разговора, - я хотел бы выслушать твои новые мысли.

* * *

3 Эвтаназия - проблема выбора

- Мы тогда говорили о том, - начала Ли Хоа, - что есть люди, которые тяжело, и главное, безнадежно больны. Мало того, некоторые доживают свои последние дни.

Да, такова жизнь, но проблема в том, как это происходит. Зачастую это не просто муки от болей или от бессилия в простых человеческих отправлениях, но и страдания окружающих, особенно близких.

Весь трагизм в безнадежности, а значит, и в бесцельности этих мук. Отсюда возникла идея о том, что гораздо гуманнее найти способ, при котором безнадежно больной смог бы безболезненно покинуть этот мир.

Кроме того, страдания родных были бы ограничены. Нельзя сбрасывать со счетов и финансовые затраты, так как применяемые в таких случаях лекарства не только редки, но и дорогостоящи.

Ну, хорошо, есть богатые люди, которые могут и лекарства купить, и людей нанять, обеспечивающих этот процесс. Хотя эти лекарства могли бы быть отданы тем, кто может выжить, да и врачи были бы меньше загружены по сути бесполезной работой.

А больной? Сам больной? Как он выглядит с психологической точки зрения? Каждый день просыпаться, опасаясь, что он последний? Надеяться на чудо, прекрасно зная, что его не будет?

Выслушивать от родных, близких, любимых людей слова ободрения, надежды, в то же время понимая их ложность? Да и в глазах, этих сострадающих глазах, читая - всё, приговор, безнадежность...

Здесь и телесные, и духовные страдания больного, психические перегрузки близких, загрузка персонала, трата лекарств, плюс (иногда) реплики больного: "Да когда же это кончится? За что? Скорей бы уж!" и т. п.

Вот с этих позиций я тогда вполне убежденно и заявила, что дать такому человеку уйти - это акт милосердия и гуманизма. Только, на мой взгляд, должны быть, прежде всего, обозначены условия.

На основе полного, безоговорочного их выполнения это могло бы выглядеть так.

Во-первых, специальный консилиум должен прийти к полному согласию как по самой болезни, так и по ее течению, а также по безнадежности ее излечения.

Во-вторых, сам больной и его родственники после обсуждения этого вопроса (обязательно с подачи самого умирающего) должны также прийти к единогласному решению.

В-третьих, должно существовать несколько способов, прерывающих (безболезненно и незаметно) функционирование организма. Представитель родственников и врач вместе определяют этот способ.

После чего, в назначенный день и час, в секрете от больного, этот механизм приводится в действие. Осознанность поступка снимает комплекс вины как с врача, так и с родственников. Все облегченно вздохнут - всем легче.

- Да, это действительно совсем иное видение. Можно сказать, что ты совершила в себе переворот. Но вот что я хотел бы знать: не можешь ли ты передо мной раскрыть процесс своих рассуждений? Мне интересно, на основе каких выводов ты столь кардинально изменила свое прежнее убеждение.

- Не знаю, смогу ли я внятно это объяснить, - удрученно вздохнула ученица. - Дело в том, что это произошло как бы само собой. Я даже не обратила внимания на тот момент, когда стала думать об этом по-другому - просто вдруг заметила это. Но вот что интересно: я при этом нисколько не удивилась, приняла, как естественный ход в развитии этого вопроса.

- Вот-вот, это-то мне нравится больше всего, - улыбнулся учитель. - Главное то, что ты не комплексуешь по поводу изменения результатов. Истинен только сам процесс - как движение времени. Но всё же постарайся передать идею, которая вела тебя по извилистому пути исследователя. Тем более, мне так кажется, это очень важно и для тебя самой.

- Наверное, ты прав. Ко мне уже приходила мысль о том, что было бы неплохо еще раз взглянуть на эту проблему, но теперь уже с позиции стороннего наблюдателя. Ладно, первое, что мне пришло тогда на ум, так это мысль о том: кто должен делать эвтаназию? Вопрос оказался непростым.

Я уж и так и этак рассуждала, однако проблему ответственности исполнителя обойти не удавалось. Всё равно, в той или иной степени, ответственность присутствовала. А это было очень важно, так как лавры палача (пусть и гуманного, но всё равно убийцы), наверное, в наше время никого не украсят. А каким-нибудь "отморозкам" поручать столь деликатную миссию просто нельзя.

И тут ко мне пришла другая мысль. Если больной так уверен в том, что эта жизнь ему больше не нужна, то пусть сам, образно говоря, и нажмет на "кнопку". Но потом подумала: а ведь сколько самоубийц в самый последний момент (тогда, когда уже ничего изменить нельзя, но они еще себя осознают), страдают в своем безнадежном сожалении о содеянном!

Была бы их воля, они бы вернулись к той, безрадостной своей жизни, от которой так постыдно бежали, и никогда бы не делали этого впредь. Это так, я знаю. Как-то, специально, я рассматривала в деталях этот процесс, изменяя время. И что же я видела?

Девяносто процентов самоубийц испытывали безысходный ужас от осознания неотвратимости смерти. Тем более что это было делом их собственных рук, их решением. Тогда, при уходе, они мгновенно передумывали.

Ужас, как цунами, гигантскими волнами расходился от их скорчившихся тел. Это было очень тягостное зрелище. А те крики, что беззвучно вырывались из их разрываемых в клочья сознаний, мне были слышны еще очень долго.

Нет - это была не смерть - это было убийство. Такого допускать было нельзя. Опять меня качало из одной крайности в другую. И там, и там я находила достойные аргументы. Но вопрос надо было решать, и я продолжала размышлять.

* * *

4 Очищение энергетических полей

- Ведь мы живем для того, - продолжала говорить Ли Хоа, - чтобы за счет опыта жизни (а он далеко не всегда мёд) приобретать знания, делающие нас более разумными.

И если этот процесс не закончен, то насильственный обрыв его - это преступление перед жизнью, а значит, все, кто примет в этом участие (прямо или косвенно), всё равно должен будет нести ответственность перед законом Абсолюта. Страдания, конечно, есть страдания, но ведь ничего не бывает просто так.

Раз страдания - значит, есть причина, и это всегда личное отношение себя к себе. Преступление и наказание - это закон, и его нарушать нельзя. Иначе это может привести к тяжелым последствиям, так как неискупленность проступков ведет к накоплению так называемого зла, а попросту – ошметков грязи в Ноосфере.

В страданиях этот мусор сгорает. Осознанное переживание, конечно, более продуктивно, но и бессознательное тоже вносит свою лепту в общее дело оздоровления. Очищения сознательных полей, - как общего, так и личных - это ведь целостный процесс.

А раз так, то и прерывание его можно отнести к покушению на чистоту. Хотя, если это было бы на самом деле так, то как тогда рассматривать естественную смерть? Наверное, у всех есть на душе некоторая толика вины (я имею в виду неискупленной), а смерть уже забрала. Что-то тут было не так, и я вновь погрузилась в размышления.

Раз смерть забирает эту жизнь, значит, она уже либо не нужна, то есть нерациональна, либо это необходимая для будущего жертва. Но если рассматривать этот вопрос с нашей позиции, то жертвенность, в этом случае, ни при чём. А вот целесообразность очевидна.

Отсюда я сделала три базовых вывода. Прежде всего, нельзя сознательно обрывать чужую жизнь. Нельзя ни при каких обычных условиях, так как это убийство. Однако если попытаются убить тебя, то с их стороны также имеется прямое нарушение Закона.

Как же быть? Где решение? - не могла разобраться я. А оно пришло в виде исключения из правила. Ведь правило без исключения - это мертвая форма. Именно дополнения превращают замкнутый круг канона в спираль развития идеи.

Итак, если предотвратить нападение было невозможно, и покушение на твою жизнь всё же происходит, то агрессор - это противник жизни и, убив раз, скорее всего он попытается вновь это сделать, "войдя во вкус" душегубства.

Значит, для Закона целесообразно убрать одну жизнь, сохранив этим множество других. Получается, убивать нельзя, а защищаться можно, так как это уже не убийство, как вид насилия, а вынужденная мера.

Нельзя убивать и самого себя, так как это будет попыткой избежать наказания совершением еще одного преступления перед идеей жизни. Саму жизнь нужно принимать как конструктивный, созидательный процесс, основывающийся на причинно-следственной связи, что составляет опыт.

Обработка опыта, делание выводов - всё это позволяет растить Знание, как наше будущее, и, таким образом (Умением), мостить Путь, который и есть наше настоящее. Вот почему судьба отбирает жизнь у человека, если она неконструктивна, и в будущем ее активы равны нулю. В этом случае судьба не убийца, а просто чистильщик.

Этот вывод меня поразил, - продолжала свой рассказ Ли Хоа. - Меня заполнила идея, которую я не растила, и, в то же время, она была во мне, в моём сознании. И я продолжила ее изучение. Меня заинтересовал вопрос: как происходит этот процесс, когда судьба признает чью-либо жизнь бесперспективной?

* * *

5 "Под лежачий камень вода не течет"

И тут я увидела гениальное решение Творца - он всего лишь перестает субсидировать сознание такого человека энергией своего внимания. Он просто забывает про него. И такое сознание из динамичного превращается в инертное.

Оно доживает, проживая остатки биоэнергии, а затем тихо уходит. Никто никого не убивал - всё произошло естественно. Для такого человека уход - освобождение.

Он благодарен судьбе за помощь, за мягкое засыпание. Вот ведь, оказывается, как можно. А главное, всё по закону - убийства нет. То же, что перестали обеспечивать, так ведь всё по принципу причинно-следственной связи - "под лежачий камень вода не течет".

Вот ведь, оказывается, еще почему нельзя убивать себя. Ведь акт убийства, - этот процесс, по сути, является силовым, активным, а значит, на этом человеке судьба еще не поставила свой крест. Как же можно брать, тем более самовольно, эту функцию на себя? Вот из этой позиции мне и предстояло найти выход. Чувствовала - он есть - только надо подождать. И вдруг это произошло. Как я уже говорила, совершенно незаметно это знание во мне проявилось. И я поняла следующее.

Судьбе помогать не надо - она настолько мудра, что сама определит срок безразличного отношения к данной жизни. Вот тогда можно помочь (не нарушая закона Создателя) этому человеку. Важно понять, что ни обреченность, ни страх смерти в глазах умирающего не являются концом - это всё еще стремление к жизни.

Страдания - это проявление воли к преодолению препятствия. Если они есть, если в человеке живет и борется его самость, он активен (хотя и безнадежен), стремится - пусть и к самой смерти, пытаясь убежать от боли, мук - он живет! А значит, его судьба совсем не безразлична к тем жизненным процессам, которые он переживает.

Просто ей нужно, чтобы каждое сознание до конца осмыслило пройденный путь. Это нужно уже для будущего, и искусственно прерывать этот процесс недопустимо. Но когда судьба закончила работать с этой нитью, и она, утратив активность, свернулась в клубок и по инерции катится в "лунку", то в этом случае оказанная помощь не будет выглядеть безнравственной.

Такой человек, по сути, уже умер. Его сознание "без-мысленно" - так, кое-какие отблески, потому что физиология еще держится. Вот, собственно, и вся жизнь. А если это сопровождается еще и болями от измученного недугом тела, то с этой позиции такая помощь может оказаться своевременной.

У меня по этому поводу возникла еще одна мысль: но если этот взгляд имеет право на жизнь как правильный, то почему же столь совершенный Абсолют сам не взял на себя эту функцию - так было бы проще? Но тут же услышала в себе ответ: "Вот он и возник, потому что это действительно вопрос, требующий разрешения, причем именно через само общество, самих людей". А сам? "Так сам он уже всё сделал - свое внимание, интерес убрал, а материю, находясь в материальном мире, уберите сами".

Не сразу, но постепенно я разобралась в этом вопросе и была вынуждена признать это решение справедливым. Хотя кое-что всё же осталось без ответа. Главное - всё же "кто?" и "как?". Процесс размышлений был очень интересен. Впоследствии я четко осознала, что просто с кем-то беседовала, хотя в то время это так не воспринималось. Так вот, я услышала нелицеприятное мнение о своей внимательности, потому что, оказывается, всё это в той либо иной мере со мной уже обсуждалось.

Вообще, этот процесс (я имею в виду общение с духом Абсолюта) был весьма замысловато построен. То он врывался в мое сознание и дискутировал со мной по тем или иным вопросам, давал информацию, советовал, насмехался, грозил, реже - ободрял, но никогда не давал прямого ответа.

Просто в какой-то момент он вдруг исчезал, разогнав предварительно мое мышление, и я барахталась, пытаясь самостоятельно выбраться из этого информационного скопления. Затем (также вдруг) мог появиться вновь.

Всегда это было неожиданно, и никогда - по моему зову, хотя бы и молящему о помощи. Но всегда, когда я сама находила решение, он (я чувствовала!) находился рядом и, без восторженных хвалебных речей, грел своей искренней любовью.

Не знаю, как это смотрится со стороны, но я чувствовала и воспринимала именно так.

* * *

6 Календарь отпущенных дней

Вот и в тот раз дух Абсолюта замолчал, предоставляя мне возможность решить эту задачу. Я задумалась: действительно, убивать нельзя в любых вариантах, если нет прямой угрозы для другой жизни.

К тому же, убивать себя вообще никак нельзя, ведь в любом случае это будет актом силы, а значит, активности сознания. А раз так, выходит, такой человек всё еще находится под патронажем судьбы, и делать что-либо без ее одобрения - это преступление - ясное дело. Однако если она отвернулась, то как же всё это совместить в логическую цепь?

И тут я это просто увидела! Увидела то, что и так всегда знала, но не осознавала до конца. Оказывается, никого и не надо умерщвлять, тем самым проявляя насилие. Ведь можно поступить так же, как действует внимание Абсолюта, то есть просто не мешать переходу.

Хотя вопрос всё же оставался: как это может быть воплощено технически? И вот я увидела такой механизм. Конечно, при условии всех ранее обговоренных правил, перед больным устанавливается следующее устройство. Внешне оно напоминает перекидной календарь.

Особенность его в том, что аппарат по поддержанию жизни больного соединен с механизмом вращения. Если человек хочет жить, то он каждое утро поворачивает рычажок, и на экране календаря возникает число этого дня - аппарат работает в одном режиме.

Если же человек, в здравом рассудке, может, но не хочет переворачивать календарь, и грядущий день ему БЕЗРАЗЛИЧЕН, то в аппарате жизнеобеспечения автоматически вводится новая программа, которая спустя определенное время срабатывает, и больной просто засыпает. Естественно, что этот процесс должен занимать несколько дней, и если у больного вдруг вспыхнет тяга к жизни, то он имеет возможность поворотом рычажка менять ход программы.

Кроме того, целесообразно (специально для таких случаев) обязательно ввести должность мортального психолога, хотя желательно практику объяснения процесса перехода из одного мира в другой сделать общедоступной.

Людей страшит непознанное, непонятное, ведь им неизвестно, как там себя вести и чего ожидать. Когда же они принимают определенную доктрину, то всё становится проще. Человек успокаивается и может совершать сознательные действия и поступки.

Сейчас у нас нет технических возможностей проникнуть в зазеркалье смерти. Следовательно, любая теория (будь-то окончание жизни сознания после смерти тела или гипотеза о продолжении жизни "Я" в другом мире) пока является лишь версией. Но какая будет более практичной для сознания умирающего, я думаю, понятно. Соответственно, целесообразно использовать именно эту, вторую теорию.

Тем более что практика изучения пространственно-временного континуума в измененных состояниях сознания говорит о том, что по другую сторону реальности определенно существует неизвестная науке форма жизни. Это, кстати, подтверждается и логикой эволюции мироздания, так как не бывает вещей или явлений с одной стороной. Значит, и жизнь (как природное явление) многогранна.

Отрицать целое только потому, что оно до конца не понято - просто недальновидно. Тем более что до конца не может быть понято ничего. Раз так, то если имеется такая гипотеза и ей нет альтернативы, способной доказать обратное (пусть и в виде философской дискуссии), то она должна быть признана вероятной и может быть востребована, хотя бы и ролью мортального психолога. Ментально сопровождая, он облегчал бы переход сознания из материального мира в духовный.

* * *

7 Светотень духовного мира

- Да, это принципиально иное видение проблемы, - задумчиво проговорил учитель. - Действительно, осознанный переход особенно важен с позиции гуманизма, человеческого достоинства, свободы волеизъявления.

Важно, чтобы сам момент перехода был доступен личному осмыслению, иначе это будет не волевой акт, а факт насилия над разумом, по сути - убийством. Осознанность снимает страх перед переходом.

Можно сказать, что он становится даже желанным, потому что познание, подталкиваемое любопытством, стремится к развитию. А это разве не основополагающая формула жизни?

Разве это не похоже на зарождение новой формы жизни, идущей на смену старой, изжившей, исчерпавшей свои ресурсы? К тому же в результате личной практики в измененных состояниях сознания ко мне пришло твердое убеждение - именно осознанность, в противовес бессознательности, в момент смерти тела играет решающую роль в том, в какой части духовного мира будет проходить очередной эволюционный виток сознания.

Недаром древние говорили: "Луна является обиталищем Душ". Я привел это сравнение потому, что духовный мир, как и Луна, имеет постоянную световую и теневую часть.

Соответственно этому, неосознанность перехода свидетельствует о слепоте "Я" - и оно занимает место в тени. А осознанность и желание этого процесса ведет личность к свету, что имеет особое значение для следующей ступени, этапа возрождения.

Есть еще один момент, который необходимо прояснить. Так, я упомянул про осознанность и желание перехода, про даже некоторый интерес и стремление к будущему? Ведь старое не только невозможно, но и неинтересно, исчерпано на тот, фактический период жизни данного тела.

Так вот, переход может произойти и в состоянии осознанности, но без желания, с внутренним протестом. "Я", судорожно цепляясь за умирающее тело (и даже за уже умершее), будет еще долго находиться в состоянии перехода.

И это, конечно, сильно его травмирует. В конце концов, обрыв энергетической пуповины всё же состоится, но свет разумности тут же погаснет, так как не была сформирована переходная форма.

Так личность попадает в тень - со всеми вытекающими последствиями, то есть с утратой осознания в мире духовности. Наверное, именно это имели в виду мыслители, когда "загробный" мир разделяли на "рай" и "ад".

Я думаю, что не надо воспринимать идею рая и ада так буквально, как это предлагает нам религия, но смысл в этом разделении есть. А раз так, то почему бы не создать для людей возможность понять эти процессы в принципе, а затем и участвовать в них при необходимости?

Эта тема представляется очень значимой, хотя в противовес ей звучит довольно мощный хор воинствующих скептиков. Но ведь скепсис никогда не был генератором идей, за счет которых и происходит развитие.