В идеальной паре у неё — чувство юмора, но остроумие — за ним

Серьёзно о смешном

Чувство юмора и остроумие вовсе не являются, как это может показаться, тождественными понятиями. Чувство юмора — это способность видеть и понимать смешное. Остроумие же связано со способностью изобретать смешные или язвительные выражения, решения. Остроумный человек, кроме умения создавать остроты, должен уметь критически их оценивать сразу же после момента создания, но до того момента, как они станут известны окружающим.

Разобраться в том, что же такое чувство юмора и остроумие, какова его природа и значение для человека, пытаются веками. Теорий, объясняющих природу, значение юмора и остроумия, существует немало, но можно попытаться собрать их в основные группы.

В одну группу можно объединить приверженцев теорий враждебности, которые считают, что с помощью юмора человек выражает своё превосходство над другими, его — как бы сейчас сказали — агрессивность находит выход через шутки и остроты. Эта идея восходит к Платону (Plato, ок. 428–347 до н.э.), частично — к Аристотелю (Aristoteles, 384–322 до н.э.) и Цицерону (Marcus Tullius Cicero, 106–43 до н.э.).

Современные сторонники теорий враждебности утверждают, что юмор и смех всегда содержат некую агрессивность, независимого от того, направлены ли они на определённый объект или нет. Оппонентов у них немало. Так, американский писатель Макс Истмен (Max Eastman, 1883–1969), отмечал в работе «Острота и бессмыслица: ошибка Фрейда», что существует такой раздел юмора как бессмысленная шутка. Да и народный юмор не всегда вписывается в агрессивный подтекст. Истмен полагал, что юмор, помимо агрессии, может являться простым желанием уйти от неприятной реальности.

Доктор философских наук Анатолий Дмитриев в очерке «Детский анекдот: функция политической социализации» рассказывает о том, как он, исследуя чувство юмора у детей дошкольного возраста, особое внимание уделил политическим анекдотам, которые рассказывали дети. Дмитриев пришёл к выводу о «наличии у детей какой-то социально-духовной потребности, которую не способны удовлетворить другие культурные образования». Когда дети рассказывают друг другу анекдоты о политике, происходит обмен важнейшей информацией о «взрослой» жизни. Рассказывая политический анекдот, ребёнок может продемонстрировать окружающим зрелость своих интеллектуальных умений. На этом примере можно увидеть прямую связь между стремлением детей шутить и желанием утвердиться в обществе.

Профессор психологии Мэрилендского университета в Балтиморе (University of Maryland) Роберт Провайн (Robert R. Provine) отмечает в своей работе «Научное исследование смеха» (Laughter: A Scientific Investigation), что мы смеёмся охотнее, когда в смешном положении оказываются неприятные нам люди. В этом он склонен видеть агрессивные истоки юмора. Чтобы поставить своего оппонента в смешное или обидное положение хорошо найденной шуткой, вовсе необязательно демонстрировать своё умственное превосходство. Шутка, и в этом её сила, не должна быть хорошо аргументированной, её назначение — психологически возвысить шутника над соперником. Провайн рассматривает юмор как оружие в борьбе за социальный статус.

Значительную группу составляют приверженцы теорий несовместимости, которые предполагают, что юмор возникает вследствие понимания несовместимости между ожиданием слушателя и тем, что произошло. Эта идея была высказана ещё Аристотелем, её разделяли Иммануил Кант (Immanuel Kant, 1724–1804) и Артур Шопенгауэр (Arthur Schopenhauer, 1788–1860).

Аристотель в «Риторике» рассматривал шутки как форму образованного высокомерия. Он отмечал две основные черты комического: «смешное — это некоторая ошибка и безобразие, никому не причиняющее вреда и ни для кого не пагубное». Он был первым, кто ввёл понятие об эффекте неожиданного или триггерного смеха. Кант в «Критике чистого разума» отмечал, что остроумная шутка должна содержать в себе «нечто такое, что мы сперва принимаем за истину, ввести нас в заблуждение, а в следующий момент обратиться в ничто». Шопенгауэр также считал, что смех возникает из распознавания несоответствия между физическим ожиданием и абстрактным представлением некоторых вещей, людей или действий.

Александр Лук в книге «О чувстве юмора и остроумии» отмечал, что во всех приёмах остроумия можно наблюдать выход за пределы формальной логики. В разобранных им вариантах остроумия (нелепости, ложного противопоставления, ложного усиления) этот выход за пределы формальной логики выражается в нарушении закона тождества, закона противоречия, закона исключённого третьего и т.д. Отыскание и внезапное осознание логической ошибки, особенно чужой, и есть, вероятно, та пружина, которая включает положительную эмоцию и сопутствующую ей реакцию смеха, считает Лук.

Ещё одну группу составляют приверженцы теорий высвобождения, утверждающие, что смешное является результатом реализации психической энергии и освобождает человека от некоторого ограничения. Широко известна работа Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud, 1856–1939) «Остроумие и его отношение к бессознательному». Фрейд исходит из представлений об экономии психической энергии. Остроумие, по Фрейду, экономит психическую энергию за счёт того, что уменьшается необходимость тормозить свои побуждения и импульсы; остроумие — отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.

Фрейд отличал юмор, остроумие и комизм. Общее в них — смех и экономия психической энергии: остроумие экономит торможение, комизм экономит мышление, юмор экономит чувства. Под комизмом он в основном понимал ситуации, когда человек выглядит смешно, но сам не предпринимает для этого особых умственных усилий. А под остроумием он подразумевает способность создавать изощренные, умные остроты.

Существенный вклад в рассмотрение социальной сущности смешного внёс крупнейший философ ХХ века Анри Бергсон (Henri Bergson, 1859–1941). В трактате «Смех. Эссе о сущности комического» Бергсон определяет главную функцию юмора как исправление общества. По Бергсону, смех теряет своё значение вне социальной группы.

Роберт Провайн провёл экспериментальное исследование положения Бергсона о социальной природе юмора. Он предложил 72 студентам вести дневник, в котором они будут фиксировать, когда и в каких обстоятельствах они шутили или смеялись. Оказалось, что студенты в 30 раз реже смеялись над чем-нибудь, если их в это время никто не мог видеть.

Взгляды Бергсона оспаривал британский писатель Артур Кестлер (Arthur Koestler, 1905–1983) в «Акте творения» (1964), считавший, что смех — это деятельность без какой-либо полезной цели. Это уникальный роскошный рефлекс, не имеющий определённой биологической цели, который играет роль в умственном и физическом здоровье.

Приведённые точки зрения позволяют понять, что природа и значение юмора и остроумия в жизни человека не очевидны, они были и остаются предметом спора.

Как проверить чувство юмора алгеброй?

Интересна работа доктора технических наук Константина Глинки «Теория юмора», который попытался создать количественную теорию юмора. Исследования, проведённые им, позволили сделать весьма любопытное предположение: чувство юмора, точнее, эффект от смешного, можно измерить. Глинка даже вывел формулу: ЭЮ = ЛС х С/Тр + ФН, в которой ЭЮ — эффект от юмора, ЛС — личная сопричастность слушателя, С — сложность «загадки», составляющей изюминку любой шутки, Тр — время, затраченное на разрешение «загадки», а ФН — фон настроения.

Из этой формулы следует, что время Тр является критическим элементом всякой шутки или анекдота. Умелый рассказчик строит шутки таким образом, чтобы это время было как можно более коротким. Время, затраченное на разрешение задачи, шутки, как правило, составляет пару секунд. Для упрощения время можно принять за константу. Тогда весь успех шутки заключается в правильном выборе величины С. Получается, что удачная шутка — это умело составленная «загадка» максимальной сложности, которая может быть разрешена в течение 1-2 секунд.

Стоит ли женщине шутить с мужчиной?

Фрейд считал юмор одним из проявлений полового и агрессивного инстинктов. Юмор такое же средство привлечения самки, как красивый павлиний хвост. Кандидат биологических наук Василий Вельков в статье «Смысл эволюции и эволюция смысла» отмечает, что существует положительная обратная связь между умением самцов впечатляюще демонстрировать вторичные половые признаки и способностью самок их оценивать. При этом вторичные половые признаки могут быть не только морфологическими, но и поведенческими — например, способность к лидерству, к добыванию ресурсов. Эволюционное преимущество самцов с высоким интеллектом в половом отборе достигается за счёт того, что они, занимая лидирующее положение в иерархии, имеют преимущество при передаче своих генов потомству. И эволюционный смысл таких человеческих качеств, как остроумие, красноречие, музыкальность, изобретательность, в том, «чтобы быть привлекательными поведенческими признаками для передачи их генов следующим поколениям».

Интересно продемонстрировать это утверждение на примере результатов, полученных американским и канадским психологами в виде статьи в журнале «Эволюция и поведение человека» (Evolution and Human Behavior). Эрик Бресслер (Eric R. Bressler) с факультета психологии Уэстфилдского государственного колледжа в США (Westfield State College) и Сигал Белшайн (Sigal Balshine) с факультета психологии канадского Университета имени Мак-Мастера (McMaster University), провели нехитрый эксперимент: группе мужчин и женщин были предложены фотографии двух незнакомых лиц противоположного пола, которые по своим внешним данным были предварительно оценены как в равной мере привлекательные. Показывая портрет, исследователи сопровождали его небольшим рассказом автобиографического плана. Один из них был составлен в юмористическом ключе, а другой — в официальном. Из двух предложенных кандидатур участникам эксперимента предлагалось выбрать одну, наиболее подходящую для романтической связи.

Оказалось, что как на мужчин, так и на женщин «остряки» произвели впечатление более общительных, но менее умных, надежных и порядочных партнеров. Тем не менее большинство женщин избрали себе в качестве пары именно их. Мужчины, в свою очередь, в основном отдали предпочтение «серьёзным» девушкам. Как полагают исследователи, на подсознательном уровне представители сильной половины человечества воспринимают остроумных женщин как потенциальную угрозу своему социальному статусу. Для них юмор — прерогатива мужчин.

Подтверждают это и цифры, которые приводит Роберт Провайн. Он изучал, как реагирует аудитория (мужская или женская) на шутки в зависимости от пола выступающего. Провайн приходит к выводу, что мужчины (лидеры по природе) не склоны смеяться над женскими шутками, в то время как женщины не только смеются чаще, чем мужчины, но охотнее смеются над шутками мужчин, чем представителей своего же пола.

На основании необычного исследования профессор больницы Университета графства Норфолк (Norfolk and Norwich University Hospital) Сэм Шустер (Sam Shuster) пришел к выводу: то, что среди известных юмористов и сатириков мало женщин, — не случайность. Степень чувства юмора, его характер и особенно интенсивность во многом определяются физиологическими особенностями шутников, что разделяет мужчин и женщин и не позволяет им в полной мере насладиться остроумием друг друга. Сэм Шустер полагает, что остроумие и чувство юмора зависят от уровня гормона тестостерона в крови. Если его вывод верен, он позволит объяснить, почему молодые мужчины шутят чаще и охотнее, чем женщины.

Вывод основан на необычном эксперименте: в течение года Шустер разъезжал по городу Ньюкасл на одноколёсном велосипеде и наблюдал за реакцией прохожих. Исследователь зафиксировал реакцию более четырехсот человек: выражение их лиц, жесты и реплики. При этом обнаружилось, что мужчины и женщины реагировали совершенно по-разному. 95% взрослых женщин хвалили и подбадривали велосипедиста, многие волновались, что он может упасть. Среди мужчин «сочувствующих» было всего 25%, остальные отпускали насмешливые, язвительные или оскорбительные замечания. Подростки и молодые мужчины делали наиболее неодобрительные и обидные замечания, а шутки взрослых мужчин были довольно беззлобными. По мнению исследователя, причина этих различий кроется в уровне гормона тестостерона в крови. Чем он выше, тем больше в человеке явной или скрытой агрессии, вербальным выражением которой и является острота.

И тем не менее вне зависимости от того, какой внутренний смысл таит в себе остроумие — выражает ли оно желание утвердиться в обществе, повысить свой социальный статус, является ли попыткой уйти от неприятной реальности или привлечь внимание противоположного пола — мы охотно смеёмся над шутками по-настоящему остроумных людей. Мотив шутки может быть и неясен, но результат известен всем: смех продлевает жизнь. Но только тех, у кого есть чувство юмора.