Интервью с Михаилом Пелехатым вела Инна ИголкинаИнна Иголкина (И).: Ваше имя окружено завесой тайны. Давайте ее немного эту завесу приподнимем. Как Вы начали проводить тренинги?
Михаил Пелехатый (М).: Я учился современным психотехнологиям в Академии Внешней Разведки. В 1993 году получилось так, что один из наших сотрудников, работавший во Франции, перебежал на сторону врага. Соответственно, из разведки пришлось уходить, потому что он сдал всех наших сотрудников, и пришлось менять направление деятельности. Поскольку психология была на очень высоком уровне, то через некоторое время у меня появилась идея создать компанию, которая занималась бы психологией бизнеса.
Вместе с моим товарищем Игорем Ниесовым мы создали компанию «Психология и бизнес Online», которая успешно существует и по сей день. Эта компания с 1992 года начала проводить тренинги, приглашать тренеров, в том числе и по НЛП, например, Питера Врицу. В какой-то момент ко мне в голову пришла идея начать самому проводить тренинги.
Мне удалось посетить всех метров НЛП, и через какое-то время я захотел это делать сам, тем более что за плечами у меня было образование в Париже в Институте Эриксоновского гипноза. Я поехал учиться к Ричарду Бендлеру и посетил все его курсы, которые только были.
Одновременно с этим я развивал свою деятельность здесь. Сначала это была Мастерская НЛП, а затем – Институт НЛП. Поскольку моя основная деятельность – не тренинги, а бизнес, то среди бизнесменов у меня к тому времени уже сложилась определенная репутация.
Я – один из немногих, кто открыто говорит о том, что занимается НЛП, консультирует, в том числе и бизнес-структуры на базе НЛП-технологий. Тогда отношение к НЛП было двояким. Сейчас я занимаюсь и консалтингом, и ведением бизнес-тренингов.
И. А все-таки, как же Вы стали тренером?
М.: Ну, все-таки было базовое образование. Я на протяжении полутора лет читал лекции. Я просто начал вести тренинги в своей собственной компании. После этого начал учиться, как это делать правильно. Все эксперименты, я считаю, были исключительно удачными. Я всегда находился, и сейчас нахожусь в метапрограмме «активность» - т.е. что там думать – трясти надо. Я начал вести тренинги, а потом стал разбираться, как это надо делать. Может быть, это и есть эффективность.
И консультант, и бизнесмен, и изобретатель…
И: А как у Вас на все это времени хватает?
М.: Во-первых, консалтинг – это вещь достаточно разовая, потому что я работаю с крупными компаниями. В последнее время это были Донской Табак, Алросса – т.е. это компании, в которых работают десятки тысяч человек. Те бизнесы, которые есть у меня – не всеми ими я управляю. Я во всех них участвую как совладелец, в каких то участвую как управленец, а в каких-то – как консультант.
И.: Сколько всего человек на Вас работают?
М.: Я не считал. Человек 50 в одной компании. 7 программистов. Меньше всего работает в Институте НЛП – 5 человек.
И.: А когда Вы создаете какой-то бизнес, Вы только намечаете стратегию, или до самых тонкостей вникаете в детали?
М.: Это зависит от бизнеса. В некоторых видах бизнеса я участвую и как переговорщик, езжу, заключаю, подписываю контакты. А в некоторых только разрабатывают стратегические направления.
Загадочные влажные салфетки авиакомпании S7
И.: Я видела рекламу Института НЛП на влажных салфетках авиакомпании Сибирь. Мне сказали, что это – один из Ваших бизнесов.
М.: Я даже не скажу, что это небольшой бизнес, потому что мы занимаемся комплектацией предметов сервиса компаний Аэрофлот и Сибирь, а сейчас и еще нескольких других компаний. Нам же принадлежит патент и на рекламу на одноразовой упаковке. Т.е. любая реклама на одноразовых салфетках нами запатентована.
У нас есть собственное производство и европейское оборудование. Мы создали агентство рекламных технологий, которое занимается рекламой на предметах сервиса на бортах авиакомпаний. Мы договорились с компанией Крафт Фудс, и на всех рейсах Аэрофлота и Сибири раздавались шоколадки этой компании с нашей рекламой. Таким образом, количество рекламных контактов с нашей информацией оказалось очень велико.
И.: А есть ли для Вас какие-то реальные результаты от подобной рекламы?
М.: Когда мы начинали делать рекламу Института НЛП на влажных салфетках, это была скорее исследовательская деятельность для того, чтобы понять, какое количество людей откликнутся на подобную холодную рекламу, потому что брендинг тогда широко не раскручивался.
И.: А Вы сами придумываете идеи для своих бизнесов?
М.: Все бизнесы с нуля. Я скорее придумываю бизнесы на продажу.
И.: Расскажите о Ваших бизнесах...
М.:Я был владельцем завода по производству ракет морского базирования. У меня было 2 банка, которые рухнули в 1998 году. Я занимался производством спецаппаратуры. Один из Интернет-проектов, капитализация которого сейчас достигла после продажи 120 миллионов долларов – это Бегун (контекстная реклама).
Сейчас деятельность диверсифицирована. Есть один крупный Интернет-проект, есть компания, которая занимается нано-технологиями, есть компания, занимающаяся рекламой и есть – по производству влажных салфеток.
И.: А что эта разносторонность дает Вам, как тренеру?
М.: Любые новые вещи, идеи находятся только на стыке наук. На один и тот же предмет можно посмотреть с очень разных позиций. Увеличивается целостность описания.
Бесплатная раздача дисков. И не только…
И.: Т.е. Вы занимаетесь практическими исследованиями по применению рекламных технологий к Вашей фирме? Я видела на выставке «Тренинг-2006», как Ваши сотрудники раздавали рекламные CD-диски. Что Вам это дает?
М.: Отработку технологии. Стоимость рекламной компании на самолетах авиакомпании Сибирь – это примерно 40 000 евро в месяц. Естественно, что никакие тренинги не смогут окупить эти вложения.
Чтобы заработать на НЛП миллион долларов, нужно очень долго преподавать. Поэтому у меня есть несколько бизнесов, которыми удается управлять, в том числе и в результате занятия НЛП, потому что НЛП позволяет в первую очередь структурировать мыслительный процесс.
В отличие от многих других тренеров, я играю в тренинги, потому что мой основной доход совсем другой. Я себе могу позволить разные вещи. Например, целый год учил людей бесплатно. А те люди, которые зарабатывают на этом деньги, находятся в жестких рамках.
Я могу творить любые чудеса: раздавать диски, делать бесплатное обучение, первый интенсив, который мы проводили, тоже был бесплатный. То, что точка доходности перенесена из этого бизнеса в другие, позволяет мне здесь заниматься тем, что мне нравится.
Скандал? Это по-нашему!
И.: Некоторое время назад был громкий скандал по поводу авторских прав на марку НЛП.
М.: Да, это правда. Я зарегистрировал эту марку, это реальность, как бы к этому ни относились. Существовала единственная возможность, которой я воспользовался. Марка НЛП была известна практически везде, кроме страны Болгарии. Я себя воспринимаю как просветителя славянских народов – Кирилл и одновременно Мефодий. В Болгарию НЛП привезли мы. Оказалось, что в Болгарии кириллица и латиница, как и в России, существуют одновременно. Поэтому там удалось зарегистрировать марку НЛП и на кириллице, и на латинице.
После того, как эта марка была зарегистрирована в одной стране, процедура признания этой марки другими странами упрощается. Поэтому мы подали на признание этой марки на Россию, Украину, Белоруссию и Молдавию, и мы получили отказ от Украины, а все остальные государства признали принадлежность марки «НЛП» мне и моему болгарскому коллеге.
И.: Наверняка это вызвало кучу недоброжелателей.
М.: Да. У меня была идея, поскольку я очень признателен Бендлеру, просто подарить ее часть Ричарду как знак признательности. Но какой-то недобрый человек сообщил ему, что вот этот вот злодей зарегистрировал марку НЛП, не поставив в известность тебя и всех остальных. Ричард некоторое время на меня обижался до того, как мы с ним поговорили о том, как было дело.
И.: На НЛП-Ньюс, известном форуме, Вы – один из самых обсуждаемых тренеров, причем мнения очень полярные.
М.: Ответ очень простой. Многие из тех людей, которые что-то обсуждают на НЛП-Ньюс, даже не представляют себе, что их ресурс принадлежит мне. Поэтому управляемое обсуждение – это то, на чем специализируется НЛП. Поэтому довольно обидно, что многие не могут откалибровать, что происходит. Тщательнее надо читать, смотреть. У меня несколько НЛП Интернет-ресурсов, каждый из которых принадлежит мне, но никто об этом не знает. Одна из самых мощных идей, как создать свой PR, применяемая в спецслужбах, называется руморология, т.е. управление слухами. Я понимаю, как устроен Интернет. Когда была необходимость, я этим занимался, сейчас я отказался от ресурса НЛП-Ньюс, потому что активность моего собственного ресурса в три раза его превысила.
И.: Т.е. Вы не боитесь скандалов?
М.: Я их сам иногда организую. Люди, занимающиеся НЛП, ведутся на них, как в первый раз. Я считаю, что если ты – специалист в области НЛП, то ты мне не попадешься. Если нет – то туда тебе и дорога, учись дальше.
Язык глухонемых как метод понимания себя и других
И.: А добавляли ли Вы в НЛП что-то свое?
М.: Да. Нами впервые разработана стройная системная модель работы с убеждениями, которая объясняет многие принципы, в том числе, как Роберт Дилтс строил свои раскрутки. Количество раскруток у нас немного больше, чем у него. Речевые парадоксы – модель разработанная нами, и больше никем.
Что касается Тренинга Тренеров – это модель Психогеографии. Мы организовывали несколько семинаров, которые у нас проводили люди театра. Я их организовывал, чтобы самому поучиться. Бродецкий, который написал книгу «Внеречевое общение» - большой специалист в области невербальных коммуникаций. Я очень активно занимаюсь невербальными коммуникациями, и, например, для этого учился языку глухонемых. Я свободно на нем разговариваю, и это позволяет довольно сильно продвинуться в калибровке и невербалике.
Про НЛП и не только
И.: Что Вы можете посоветовать относительно методологии ведения тренинга?
М.: Отказаться от стереотипов восприятия группой. Т.е. каждый человек, который пришел обучаться, знает, как обучаться правильно. И если вы начинаете следовать этим стереотипам, вы никогда не попадете, потому что количество участников очень большое, и кто-нибудь из них все равно скажет, что вы обучаете неправильно.
Я предпочитаю сразу организовывать неустойчивое состояние группы, состояние выученной беспомощности, когда я не знаю, что правильно, а что – неправильно. В этот момент времени я предлагаю им точку опоры, которую они ищут в неустойчивом состоянии. Эта идея была взята из гипноза при разрыве шаблона. Эту методологию я применяю всегда.
И.: А есть ли у НЛП какие-нибудь границы?
М.: Для меня НЛП – это в первую очередь структурирование информации и мышления. Там, где нет сенсорики – это уже не НЛП. Для меня НЛП – это замкнутая система. В НЛП-Практик и не может быть ничего нового. Она достаточная, чтобы решать все поставленные перед ней задачи. А вот в мастерском курсе постоянно что-то новое появляется.
И.: А как Вы относитесь к идеям сертифицировать тренинги?
М.: А мне это совсем не интересно. У меня есть все мыслимые в НЛП сертификаты. Бизнес-тренинги я всегда веду в тех компаниях, с которыми я работаю, поэтому им моя репутационная надежность не важна.
И.: Как Вы считаете, куда движется НЛП в России?
М.: В сторону уменьшения качества. Появляется много «партизан», которые не придерживаются никаких требований и стандартов, не подчиняются никому, поэтому вытворяют все, что хотят. Более того, последние тренерские курсы провозглашают такой подход: «Самое главное – это тренер». А это порождает партизанское движение.
Это сильно портит рынок, потому что как только один человек не обеспечивает качество, это распространяется на все остальные центры, и поэтому количество людей, которые хотели бы заниматься, резко уменьшается.
Как ни странно, некоторые люди, с одной стороны, занимаются НЛП, а с другой стороны не умеют мыслить системно. Они считают, что если они собрали группу – то это хорошо. Если посмотреть, то по всем центрам происходит серьезный отток. Если это будет продолжаться, то качество будет от этого страдать сильно.
Собственно, поэтому и предприняты определенные попытки сохранить и стабилизировать качество. Мы объединили три центра, и это уже реальный шаг. До этого много говорилось, а мы просто сделали. Есть качественный подход, и есть все остальные подходы. Выбор за качеством. Многие этого просто не понимают.
И.: Институт в названии – это что-нибудь значит?
М.: Конечно значит! Мы же НЛП занимаемся, а это – про восприятие людей. Институт – это не то же самое, что тренинговая компания. Институт лучше. Мы проводили стандартные маркетинговые исследования по поводу того, как назвать.
Личная жизнь легенды
И.: Где Вы находите столько энергии, чтобы одновременно и бизнес, и консалтинг, и тренинги?
М.: А я занимаюсь спортом. Ножевым боем. Обычный фитнес. Весь вопрос в том, как к этому относиться. Если относиться спокойно – все происходит очень хорошо. НЛП учит в том числе и удержанию правильного состояния и отношения ко всему происходящему.
И.: Есть ли у Вас планы на 10-15 лет вперед?
М.: Через 10 лет я не буду вести тренинги. Буду заниматься чем-то другим. Пока это приносит некоторые дивиденды. Рынок НЛП достаточно узок. Мы подсчитали – он составляет порядка миллиона евро в год. Половина этих денег – в Москве, половина – по регионам. И на этом сидят компаний десять. С точки зрения бизнеса – это вообще не бизнес.
Пока он мне нужен для того, чтобы поддерживать свой имидж – я этим занимаюсь. Как только он перестанет быть актуальным – я перестану этим заниматься. Деньги, которые можно заработать с НЛП – не интересны. Это – часть имиджевого проекта. Как ректора Института НЛП меня зовут на телевидение, как бизнесмена никто и не вспомнит.
И.: А как вы проводите свое свободное время?
М.: С детьми. Играем, гуляем, ходим в кино, катаемся на коньках, лыжах.
И.: Есть ли у Вас в планах написание книги?
М.: Есть. Очень хочется стать писателем. Сейчас я занялся издательской деятельностью. Мы купили авторские права на книги Бендлера, Андреасов. Так что и сам хочу написать, правда, пока не определился, о чем.
С Михаилом Пелехатым беседовала Инна Иголкина
При перепечатке ссылка на http://www.festivalnlp.ru обязательна.
Рассылка Института НЛП
Теория лжи
Instagram: @alexandr__zubarev