Мировоззрение как миф

Мировоззрение как миф. Формирование мировоззрения

Формирование мировоззрения начинается с самого раннего детства, поскольку обобщение индивидуального опыта и попытка выразить его в виде общих закономерностей наблюдается практически одновременно с овладением речью, более того, ребенку оказывается легче, органичнее воспринимать единичное событие как проявление общей закономерности, чем как отклонение от известных ему закономерностей, требующее специального объяснения.

Изначальное слабодифференцированное и нерефлексируемое мироощущение сменяется в процессе развития более ясным и устойчивым мировосприятием, осознанным миропониманием и затем, претерпевая качественные сдвиги в подростковом и юношеском возрасте, эмпирическим и теоретическим мировоззрение м, связанным с личностной идентичностью. Развитие мировоззрения продолжается и в зрелом возрасте, более того, в мировоззрении одного человека могут одновременно сосуществовать разные формы и уровни мировоззренческих представлений применительно к разным сторонам и фрагментам действительности.

Высшей формой мировоззрения принято считать теоретическое мировоззрение , в основе которого лежит не только житейский эмпирический опыт, но и теоретические знания о мире. Однако ригидное усвоенное извне теоретическое мировоззрение , не интегрированное с индивидуальным опытом личности, а напротив, «закрытое» от проверки и коррекции, в том числе проверки личным опытом, представляет собой искусственный мифоидеологический «имплантат», отчуждающий сознание субъекта от его бытия в мире и приводящий к патогенному внутриличностному расколу. Структуры индивидуального мировоззрения имеют два основных источника: эмпирическое обобщение индивидуального опыта и социокультурные представления, заимствованные извне в «готовом» виде. Их можно метафорически охарактеризовать как два крыла, сбалансированность которых является необходимым (но отнюдь не достаточным) условием гармонических взаимоотношений субъекта с миром.

Я начинаю осваивать культуру, когда я ощущаю себя членом этой культуры. Освоение любой культуры основано на идентификации с соответствующей социальной общностью, начиная с семьи и кончая человечеством в целом. Когда я осознаю себя как гражданина мира, мне открываются надэтнические, наднациональные, общечеловеческие ценности, общечеловеческая культура.

Но различные культуры, к которым я принадлежу, не отменяют друг друга, как и наднациональная идентичность гражданина мира не заменяет национальную идентичность, а надстраивается над ней. Реальностью является не просто культурная, но поликультурная обусловленность человеческой психики и сознания, включая мировоззрение . Каждая социальная общность, значимая группа, к которой принадлежит человек, является своеобразной культурной средой и каждый человек находится одновременно в целом ряде разных культур, лишь отчасти пересекающихся. В их числе национальная культура, этническая культура, профессиональная культура (скажем, мы как психологи помимо всех остальных границ обладаем специфической профессиональной культурой, которая взаимодействует с культурой в традиционном понимании этого слова), религиозная культура, городская и сельская культура и т.д. Известный психотерапевт Н. Пезешкиан (1992) в своей книге "Позитивная семейная психотерапия" обратил внимание на параллель между конфликтами, которые возникают в семье, когда ее члены принадлежат к разным этносам, и конфликтами, которые возникают просто в семье, где супруги из одного этноса, однако они усвоили разную семейную культуру из своих родительских семей. Столкновение разных семейных культур приводит психологически к точно таким же последствиям, как и столкновение разных религиозных культур, возможно только в несколько другом масштабе. Каждый из нас является носителем целого ряда разноуровневых культур, и разные элементы нашего мировоззрения заимствуются из разных культурных контекстов. Мы можем, заглянув внутрь себя, вычленить те мировоззренческие принципы, которые мы разделяем с нашей национальной культурой, те, которые мы приобрели в процессе усвоения профессиональной культуры (без профессионального мировоззрения не может быть профессионализма), те, которые связаны со специфической семейной культурой и т. д.

Усвоенные извне социокультурные представления разных уровней, ложащиеся в основу индивидуального мировоззрения, имеют мифологическую природу. У исследователей до сих пор нет единого мнения в отношении понятия мифа; наиболее убедительной и эвристичной с точки зрения коммуникации между психологией и другими наука ми о человеке и обществе представляется теория А.М.Лобка (Лобок, 1997). А.М.Лобок расширяет понятие мифа, понимая под ним любую субъективную истину, принимаемую без доказательства. Однако даже в сознании образованных представителей рационально организованной современной западной цивилизации такого рода представления занимают преобладающее место. «Как миф первобытного человека непроницаем для данных непосредственного опыта и базируется на неких коллективных представлениях, существенно больших, нежели платформа непосредственного жизненного опыта личности, так и истины современного человека носят глубоко надопытный характер, если подразумевать под опытом индивидуальный опыт личности. Все, что современный человек называет истиной, так или иначе санкционировано неким коллективным опытом культуры, недоступным личному восприятию отдельного индивида» (Лобок, 1997, с.15). Он вынужден принимать коллективный опыт культуры (в том числе науки) на веру; более того, главная функция мифа, по мнению А.М.Лобка — это идентификация с определенной социокультурной группой. «Вера в те или иные истины этой культуры (коей он прирожден) является фундаментальным условием его существования в этой культуре. Он просто верит в истины своей культуры, и оттого любая культурная истина объективно функционирует по отношению к нему точно так же, как первобытный миф» (там же, с. 16). Нетрудно убедиться, что мифологический характер, определяемый в большей мере механизмами социальной идентификации, чем познавательной деятельности, носят мировоззренческие структуры самого разного уровня — от религиозных верований и научных теорий и принципов до лозунгов фанатов спортивных клубов и звезд шоу-бизнеса.

Психологически все они играют важную роль, структурируя, упорядочивая картину мира, внося в нее смысловую неравномерность, выделяя что-то как более важное, чем остальное. Потребность в мифе, по мнению А.М.Лобка, — это и есть потребность в смысле. «Именно миф расставляет перед человеком систему своеобразных “указателей”: что должно являться более ценным, а что — менее, что должно являться более значимым, а что — второстепенно и третьестепенно по своей значимости. Именно миф — иллюзорная и нелепая конструкция с точки зрения внешнего наблюдателя — создает систему тех базовых ориентиров, которые позволяют представителю той или иной культурной общности твердо знать, каким факторам окружающего предметного мира следует отдавать предпочтение» (там же, с. 57).

Понятие мифа не случайно вошло в гуманитарные науки в первую очередь в контексте изучения архаичных форм сознания начиная с ранних этапов антропогенеза и кончая, как правило, античностью и лишь сравнительно недавно получило распространение при изучении форм сознания и духовной культуры современных людей. Действительно, наиболее отчетливо мифологическая природа мировоззрения проявляется в отсутствие критического рефлексивного отношения к усваиваемым извне постулатам и объяснительным схемам. Рациональное мировосприятие не отменяет мифологической природы мировоззрения. «Современный человек — это человек, воспитанный в традициях научного мышления, и оттого отчетливо осознающий ценность непротиворечивого упорядочения фактологической информации. Однако вот что интересно: как только дело доходит до его ЛИЧНЫХ мифов, т.е. мифов, имеющих для него личный смысл, он начинает демонстрировать совершенно пренебрежительное отношение к каким бы то ни было фактам: “тем хуже для фактов!”, — снова и снова подтверждая, что миф — это не экзотическая периферия культуры, но ее фундаментальное основание, основа любого строя мышления» (там же, с. 20).

Instagram: @alexandr__zubarev