* Вопросы о побудительных причинах действий задаются любым человеком. Каждый стремится узнать, что и почему происходит вокруг, в особенности если события его непосредственно затрагивают.

Допустим, кто-то хвалит меня: что это-любезность, лесть или я действительно заслужил похвалу? Выпускник вуза имеет диплом с отличием, но действительно ли он так способен, либо там, где он учился, легко сдавать экзамены? Ясно, что эти вопросы не просто проявление досужего любопытства. Неверные ответы на них чреваты последствиями. Если я не распознаю, что мой собеседник льстит, а диплом с отличием достался слишком легко, то от этого будет хуже только мне, волей-неволей я стану причиной будущих недоразумений. Часто все это не исключает нашего нежелания расставаться с неверным приписыванием причин, потому что подобная атрибуция оправдывает наше поведение или сохраняет наши представления о себе и окружающем мире.

Занимаясь поиском и обоснованием вызванных подобными вопросами ответов, люди действуют по-разному. Часто человек выбирает между двумя объяснениями: в какой степени причины поведения или результаты деятельности объясняются характером субъекта, а в какой-особенностями ситуации? Возможно, люди различаются и по тому, какой тип объяснения они предпочитают. Приписывание причин (атрибутирование) является частью процесса мотивации, оказывая большое влияние на наше поведение.

Имеется общая тенденция атрибутировать собственные успех и неудачу в соответствии с самооценкой. Выделяется тип атрибуции, приводящий к незначительному усилению мотивации после успеха и к подавленности после неудачи. Так, депрессивные студенты по сравнению с недепрессивными склонны приписывать неудачу не столько чрезмерной сложности задания, сколько своей неспособности, а успех - легкости задания, а не своим способностям.

Вообще в учебной ситуации существует четыре типа объяснения успеха или неуспеха. Это способности, сложность задания, приложенные усилия и везение. Наиболее продуктивным способом, способствующим внутреннему росту, является объяснение успеха или неуспеха достаточностью или недостаточностью усилий.

Девочки чаще, чем мальчики, считают себя менее способными и склонны отчасти объяснять достигнутый успех везением, счастливым случаем. Кроме того, они чаще думают, что учитель видит причину их неудач в недостатке способностей, в то время как мальчики полагают, что их неудачи учитель связывает с отсутствием усилий. Такому различению представлений о приписывании причин другим человеком, несомненно, способствуют различные реакции учителя на специфическое для каждого пола поведение. Поскольку девочки более прилежны, учитель обращает на них внимание чаще всего в тех случаях, когда они испытывают трудности в достижении какого-либо результата. Мальчики же привлекают к себе внимание учителя в первую очередь когда они отвлекаются или мешают ходу занятия.

Стремящиеся к успеху люди чаще приписывают успехи себе и воспринимают себя менее отягощенными неудачами, чем избегающие неудачи. Они склонны к объяснению своих высоких достижений при выполнении заданий своими способностями, а неудача ими объясняется, в первую очередь, контролируемыми и изменчивыми факторами, чаще недостаточностью старания, иногда невезением. Напротив, избегающие неудачи реже приписывают свой успех способностям и старанию, акцентируют внимание на внешних факторах, чаще на везении и иногда на легкости задания. Свою неудачу они воспринимают как плохо поддающуюся изменению, так как приписывают ее недостатку способностей или чрезмерной сложности задания. Избегающие неудачи лица склонны прибегать к типу атрибуции, мало вдохновляющему при успехе, деморализующему при неудаче и явно невыгодному для самооценки.