. Прежде чем приступить к освоению темы топика хотелось бы вспомнить, какие критерии нормального поведения может привести современный психолог или психиатр? Будет ли считаться отклонением любое отличие от подавляющего большинства? Думаю, что описание болезней имеется, а здравости психики - нет. Как такое возможно, не является ли такой подход попросту сумасшествием? Какой-то один индивидуум описывает симптомы и объявляет это болезнью. Если же взять «другую сторону медали» - общественное мнение и позицию не принадлежащих к врачебной деятельности граждан, то во многих отраслях наук большинство людей признаёт за некоторыми отдельными личностями не только лидерство, но и неоспоримое превосходство в быстроте и точности мышления, богатстве воображении и умении видеть далёкие перспективы – говоря попросту наличия гениальности. Поскольку общество социально, все обучаются и стремятся к лучшему на опыте и знаниях других, то можно задать вопрос: «Кто из гениев по настоящему богат и властен, перечислите по направлениям наук десяток из них?». Ответ за тысячи лет существования цивилизации один – таковые отсутствуют полностью. Как же это возможно, кто тогда владеет всем – торгаши и «политики» с «финансистами». Выходит, что некоторые категории кровно заинтересованы в обосновании психической ненормальности гениев, поскольку находясь на вершине иерархии ни какими особыми талантами и полезностью для окружающих не наделены, а объяснить своё исключительное положение как-то обязаны.
. Все знают не только о социальности людей, но и об ассоциативности памяти мозга. При разработке любых идей мы используем воспоминания о проектах других личностей, учитываем их опыт и знания как более или чуть менее авторитетные. Если же серьёзный учёный не имеет действенных соперников, именно его работы являются основой для всех других, то формирование памяти мозга начинает носить случайный характер не только в профессии, но и в силу осознания собственного лидерства и соответствующей привычке общения и в быту. Если простые смертные сомневаются и ищут, подвержены не дружественной конкуренции, что появляются сомнения даже и в железно логически обоснованных доктринах, то гений собственные заблуждения и неудачи не воспринимает как таковые даже тогда, когда большинство людей крутит у виска и присвистывает. Неправильные ассоциации захватывают мозг, что длиться может и десятилетие, изменяя личность до не узнавания. Отсутствие постоянного соперничающего общения приводит к смешению глюков ещё с бытом.
. [b]Например,[/b] если учёный затратил на разработку какой-то идеи более или менее длительное время, а оказалось всё ошибочным, то из-за объединения множества жизненных стимулов под эгидой одного, превалирующего над другими, как это доказал Павлов на опытах с собакой и лампочкой, может привести к расщеплению сознания личности на две части: гениальный учёный с ошибочной идеей сегодня и вчерашний молодой студент с озорством и бесшабашностью.
. [b]Например,[/b] если нормальные люди социальны и подвержены какой-то общей манере поведения, не имеют возможности реализовать свои личностные стремления в коллективе, то из-за малости общения с окружающими и собственного лидерства серьёзный учёный может вести себя подобно маленькому ребёнку уже после 5-7 лет «Робинзонового одиночества»: странности, глупые пристрастия.
. [b]Например,[/b] социальность общества приводит не только к некоторому полезному или же нет подавлению личности, но и в следствии конкурентно конфликтного общения ещё и к ощущению защищённости. Мы знаем, что положено лидеру, и что ждёт явных аутсайдеров в жизни и быту. Гений же может лишь предполагать и надеяться, впадая от бурной радости в жестокое отчаяние. Богатое воображение отягащает подобные процессы всплесками эмоций и депрессией.