Мойша погибал медленно, но красиво. Он вырывался из когтей беснующихся фурий и продолжал класть на них все что только можно..но силы его таяли на глазах, его было так мало одного, их было так много одиноких.

Вечером, ведьмы поставили на Мойшино бездыханное тело свои кошельки с претензиями, и возрадовались. Теперь врагов у них не было, теперь никто не мог сказать им правду. И только пение птиц намекало еще о жиреющих попах.. и опустошенных головах.
теперь фурии спелись, стали сиренами и от скуки ждут, когда же очередной Синдбад мореход растрясет их заплывшие шлаками дыни.