Как часто вы ощущали странную тревожность? Казалось бы – нет повода для беспокойства. За последние несколько дней с вами ничего не происходило трагического, ничего из того, что могло бы вам испортить настроение. Казалось бы все даже очень хорошо, и тем не менее…
Приходит смутное понимание того, что вы опустошены. Вы не наполнены, вы пусты. Но, почему то вы отказываетесь принять это знание, отказываетесь быть пустыми, всячески стремясь наполнить себя чем-либо. Будь это еда, покупка, смена работы, где вам теперь платят больше, поход в театр и др. Вы думаете, рассуждаете, предполагаете, и находите все же способы наполнить, занять вашу пустоту. Вы отвергаете ее, будто это дикость – быть ненаполенным. Вам кажется, что вы теряете вкус к жизни, а жизнь теряет интерес к вам. Но так ли это на самом деле?
Изначально, когда мы приходим в этот мир с первым нашим криком, оповещающим всех и вся, что пришло и ваше время дышать этим воздухом, что в нас заложено? Даже если учесть, что мы самые беззащитные младенцы во всем животном мире, нам присущи инстинктивное поведение, которым мы пользуемся ровно столько, сколько себя не осознаем. Затем инстинкты притупляются, мы притупляем их сами, нам помогает сделать это наше общество и тд. Однако, возвращаясь к младенчеству, кроме инстинктов мы ничем более не заполнены. Мы пусты. Мы чувствуем, ощущаем, но в остальном у нас нет ничего. У нас нет машины, у нас нет семьи, мы одиноки и уповаем, что нам дадут возможность прийти в этот мир, поддерживая нас сытыми, окружая нас теплом. Мы пусты, и если мы нуждаемся в чем-либо, то только лишь в том, что позволяет нам поддерживать наши жизненные функции. Мы развиваемся, и среда в которой проходит наше воспитание откладывает порой неизгладимый отпечаток на нашу жизнь. Мы либо следуем сценарию наших родителей, либо становимся бунтарями и ломаем этот сценарий, становясь полной противоположностью наших родителей, или людей, которые нас воспитывали. И, конечно, не стоит забывать о золотой середине – когда мы пытаемся не стать похожими на наших родителей, но, тем не менее, понимаем, что есть вещи, которые мы не в силах изменить. И не потому, что мы не можем, нет, в оправдание мы говорим, что как раз это то нам в наших родителях нравиться. Наши родители определяют нашу дальнейшую деятельность, их слово дает нам направление, которому мы следуем, порой в слепую. Но нужно ли нам это? Действительно ли мы хотим того же, чего хотят наши родители. Нам важно быть хорошими в их глазах, но есть их желания, есть желания наши, разве они обязаны совпадать? Разве быть ненаполненным всем тем, чем нас пытаются наполнить, это плохо? А если плохо, для кого? Ах, ну да, что скажут другие? Что обо мне подумает…? Как я покажусь на глаза …, без царя в голове?
Мы внушаем себе, как однажды внушили нам наши родители, что мы чего то хотим, что нам это надо, что мы должны действовать, добиваться. Интересно, а когда вы, чувствуя недуг, поймете, что умираете, что вспомните вы? То, чего в этой жизни добились, или кого любили, кем было разбито ваше сердце, радость, которую вам дарили милые случаи жизни, наполненные теплом. О чем вы вспомните, когда будите умирать?