В детстве я был тихим и замкнутым мальчиком. Первый день в детском саду стал для меня серьёзной травмой, потом я немного привык, общался с некоторыми детьми, но всегда существовал обособленно от них, мне часто хотелось сбежать из детского сада. Воспитатели часто издевались надо мной. Затем была школа. Свою первую учительницу я не забуду никогда, фашистские концлагеря потеряли в её лице ценнейшего работника. Жаль, что она родилась не в том месте и не в то время, а то, возможно, и реализовала бы свои садистские наклонности. Первые три класса школы прошли под двойным гнётом: учительница и одноклассники. Это было ужасное время, таких унижений и издевательств, как в детском саду и начальной школе, я не испытывал больше никогда. Друзей у меня не было. Были те, с кем я изредка общался на переменах. В перерывах между уроками я чаще всего стоял у окна, задумчиво вглядываясь вдаль, туда, где свобода, и нет этих уродов... Я часто болел, и пребывание дома во время болезни было для меня счастьем, т.к. в это время я не видел своих "любимых" учителей и одноклассников. Из третьего класса мы сразу перешли в пятый. Ближе к концу начальной школы я научился защищаться от нападений и нередко разбивал носы и подсвечивал синяки нападавшим на меня без видимых причин. Показал, что так просто меня уже не обидеть. С пятого класса начал ругаться матом, хулиганить, бить стёкла в школе... Теперь понимаю, что это была ответная реакция на издевательства в начальной школе. Учился неровно, нередко получал плохие оценки, но не потому, что не мог учиться, а просто не хотел. С некоторыми одноклассниками я стал общаться достаточно часто, но дружбой это назвать нельзя. Со второго по восьмой класс я безответно любил одну их своих одноклассниц. Где-то лет в тринадцать у меня появилось несколько друзей. Тогда я думал, что они действительно были друзьями. К концу обучения в школе почти все эти отношения прекратились. После школы я учился в институте, где также по большей части держался особняком. Общался пару лет с одним школьным другом, у него была девушка. Потом разошлись и с ним. В девятнадцать лет я ещё раз влюбился, да так сильно, что пытался добиться её целых два года. Это были, пожалуй, самые ужасные годы в моей жизни. Потом смирился, она уехала в Москву. Несколько лет жил с мыслью о том, что смогу всю жизнь прожить один. Примерно год назад понял, как сильно я ошибался. Начал знакомиться с девушками через Интернет. С двумя недолго реально общался, мы гуляли, разговаривали, но в итоге ничего не вышло. Сейчас у меня никого нет, кроме родственников и людей из Интернета, не считая двух знакомых, с которыми общаемся несколько раз в год. И мои мысли вновь идут по направлению к смирению с одиночеством. Белые вороны не живут стаями... и даже парами…