Наибольшие волнения были связаны с доставкой кинжала Тамерлана из Стамбульского музея и сорокачетырехкаратного "бриллианта Хоупа". К тому же, их демонстрация требовала повышенного внимания и усиленной круглосуточной охраны в течении целой недели. Но овеянная мистическими тайнами выставка придавала особый блеск этому фестивалю. Группа "Аэросмит" сделала видеоклип "Убийца", посвященный жуткой истории красного "порше", а фильм "Проклятье дома Хоупа", снятый по мотивам романа Уилки Коллинза пять лет назад, вновь привлек внимание благодаря демонстрации легендарного камня. Организаторы продали право на съемки музыкальных видеоклипов, в которых использовались кадры из старых кинолент и, конечно же, уникальные экспонаты выставки, извлеченные на короткое время из личных коллекций и банковских сейфов. Не многие владельцы "проклятых предметов" согласились принять участие в этой затее. Более половины получивших приглашение прислали отказ. Линда Маклин, последняя обладательница "бриллианта Хоупа", без колебаний дала согласие на демонстрацию легендарной ценности. Камень хорошо застрахован, устроители выставки оплачивали затраты на путешествие хозяйки и транспортировку камня, а кроме того, избрали миссис Маклин почетной гостьей фестиваля, что обещало немало интересных впечатлений.

Сэм Долли и Мэтью Гуд, не перестававшие поносить бесчестного хозяина, осмотрели оставшихся лошадей. Их жены, усевшись на копну сена, ныли, умоляя отвезти их домой. Лишившись денег, они вынуждены были обменять свои скромные драгоценности и одежду на лошадей. Хозяин торговался до тех пор, пока к нему не перекочевали подбитые мехом плащи купцов, шляпы с перьями и даже головные платки их жен. Разжившись за счет постояльцев, трактирщик на радостях помог отнести вниз леди Бланш. Он даже настоял, чтобы они перекусили подогретым элем и пудингом, прежде чем пуститься в дорогу. Покормив больную с ложечки, как ребенка, Элинор вывела ее во двор. Прохладный воздух придал сил леди Бланш, и она смогла взобраться в седло без посторонней помощи. Но всю дорогу Элинор пришлось придерживать госпожу, чтобы она не свалилась с лошади. Леди Бланш бредила, а затем впала в бессознательное состояние.

Сэм Долли и Мэтью Гуд, не перестававшие поносить бесчестного хозяина, осмотрели оставшихся лошадей. Их жены, усевшись на копну сена, ныли, умоляя отвезти их домой. Лишившись денег, они вынуждены были обменять свои скромные драгоценности и одежду на лошадей. Хозяин торговался до тех пор, пока к нему не перекочевали подбитые мехом плащи купцов, шляпы с перьями и даже головные платки их жен. Разжившись за счет постояльцев, трактирщик на радостях помог отнести вниз леди Бланш. Он даже настоял, чтобы они перекусили подогретым элем и пудингом, прежде чем пуститься в дорогу. Покормив больную с ложечки, как ребенка, Элинор вывела ее во двор. Прохладный воздух придал сил леди Бланш, и она смогла взобраться в седло без посторонней помощи. Но всю дорогу Элинор пришлось придерживать госпожу, чтобы она не свалилась с лошади. Леди Бланш бредила, а затем впала в бессознательное состояние.

Его дрожащее естество было направлено прямо ей в лицо.
"Ах, это страшно..... и сладко..." подумала она.
"Давай, сука" подумал он.

Вечером за ужином Дейв и Лиззи много шутили, стараясь развеселить виконтессу, но оба ни на минуту не забывали о том, что вскоре им предстоит расстаться. Трапеза была обильной, повара поработали на славу. Сначала им подали суп с вермишелью и устриц, а затем свиные котлеты под соусом, лосося, креветки и пирог с телятиной. После этого слуги поставили на стол запеченного зайца со сморчками, омара, артишоки, пирожки с начинкой из груш и ватрушки. Блеск позолоты на китайском фарфоре и росписи потолочных плафонов в стиле Адама создавали неповторимую атмосферу волшебной сказки. Язычки пламени мерцающих свечей танцевали, словно маленькие феи. Лиззи надела свое любимое вечернее платье, позабыв о том, что всего лишь несколько дней назад предпочитала одеваться как старая дева. За время визита Дейва в дом тетушки с девушкой произошли большие перемены. Когда виконт смотрел на нее, его глаза цвета морской волны светились любовью и нежностью. Лиззи вызывала у него восхищение своей непосредственностью.

Лица находившихся в комнате мужчин раскраснелись, глаза лихорадочно блестели в предвкушении оргии. Дейв должен был на деле доказать, что он здесь не чужой, что он один из них… Надеюсь, Дьявол, вы такой же плохой мальчик, как и все остальные здесь. — Лицо Карстэрза исказила отвратительная гримаса.

У глубиномера, размеченного на сотни метров, нет ограничителя. Та часть его циферблата, которая приходится на запредельные глубины, заклеена чёрной бумагой. Подводные лодки редко погружаются к предельной отметке. На такую глубину подводный корабль может забросить лишь крайняя нужда или специальное испытание перед дальним походом. После глубоководного погружения командир будет знать: в погоне за военным счастьем он может смело уходить сюда, на грань небытия; его не подведут ни прочный корпус, ни люди в отсеках…

В Златоустовск полковник Щербаков и капитан Русанов добрались лишь на четвертые сутки: то погода не пускала, то так называемые технические причины, которыми теперь оправдывают любые неполадки и неувязки аэропортовские начальники. Следователей разместили в городской гостинице в разных номерах, чтобы не мешали друг другу думать и отдыхать, как пояснил Павел Федорович. Анатолия такой вариант вполне устраивал: находиться под постоянным прицелом умеющего заглядывать в душу следователя по особо важным делам, наблюдавшего бы все искания, сомнения и неудачи начинающего Шерлока Холмса, только осложняло бы расследование, вносило бы нервозность, сомнение. А так Анатолий чувствовал себя раскованнее и увереннее. Утром в городской прокуратуре состоялось совещание, на которое пригласили и работников уголовного розыска из соседних регионов. Из их докладов удалось узнать немногое: вертолет из Златоустовска вез на золотой прииск продовольствие.

Стрелок прикрыл глаза, слушая, как пыхтит у щели хозяин, а в соломе в углу шуршит мышь, мерзкая тварь. Но вот хозяин оторвался наконец от стенки и ушел, видимо, решив не беспокоить постояльцев. Этей лег на спину, подложил руки под голову и так замер. Где она, та, прошлая жизнь? Может быть, он увидит ее вновь, уже с Серых Равнин? Там будут плыть тяжелые мокрые тучи, там соединятся в одно день и ночь, и древние демоны застынут у ворот, всех впуская, но никого не выпуская... Может, тогда и начнется настоящая жизнь? Кто знает? Еще никто оттуда не возвращался... Этей без сомнений ушел бы на Серые Равнины сам, если б был уверен -- там настоящая жизнь... Фу, это что за запах?