Мы с тобой не стали понимать друг друга лучше – совсем нет. Просто я перерос тот юношеский максимализм, когда собственная правда кажется истиной. Вот и вчера: ты декларируешь своё понятие гениальности, большинство – верят тебе, некоторые пытаются спорить, а я при своём мнении… В самом то деле: неужели мы будем с тобою делить наши правды – глупо, каждый из нас понимает, что истина – субъективность, а правда – акт веры человека в то, о чём он говорит…
Мы не стали понимать друг друга лучше. Просто я больше стал интересоваться тем, что ты делаешь, а не тем, почему ты делаешь. Увидеть твою картинку целиком у меня никогда не получится: для этого придётся стать тобой, а я – это я, ни больше, ни меньше.

ИЗ ПРИЗНАКОВ ГЕНИАЛЬНОСТИ:
Упорство, граничащее с упрямством: Галилея судили, он отрёкся, но, уходя, сказал: «А всё-таки она вертится!»; тоже самое – Джордано Бруно: правда тому повезло меньше… Упорствовать, стоять на своём, даже если все вокруг против тебя, даже если земля горит под ногами.

Прочитал ли ты то, что практически у всех выдающихся людей в детстве были проблемы в семье, или часто переезжали, или болели – это не важно. Важно как это повлияло на них. В этом плане заявление о том, что-де они вынуждены были активнее приспосабливаться к часто меняющемуся обществу, звучит несколько наивно. Было бы так, если бы все гении были гиперобщественными, гиперсоциальными. Но… как раз небыли: тебя цитирую – «…одиночество нужно заслужить!» В своих перипетиях они приобретали одиночество, а потом или заслуживали его – ценой становления личности, ценой труда, боли и горестей; или отказывались от него, в жалком стремлении не выделяться, быть «как все».

ИЗ ПРИЗНАКОВ ГЕНИАЛЬНОСТИ:
Талант не открывает нового, он просто умеет делать нечто, уже известное, лучше, чем кто либо другой. Талант – уникальная совокупность предрасположенности, бытия и приобретенных навыков. Мой опыт не уникален: миллионы людей до меня проживали нечто похожее. Всё это уже было, опыт человека, пережившего что-либо самым первым – строил его личность. Опыт не уникальный не строит мою личность, я есть тот, кто относится к этому опыту особо, так, как свойственно только мне.
Гений… не открывает нового: а нового и не может быть в мире, созданном не нами. Но из его опыта рождается новое ОСОЗНАНИЕ ОПЫТА, то, что выглядит как безумие, то, что не воспринимается как правда. То, что движет прогрессом и эволюцией, которая для нашего вида давным-давно заменена цивилизацией.

Совершенно непонятна для меня твоя убеждённость в том, что гений – социальный ярлык, акт признания. Что же тогда означают слова «признанный», «именитый», «популярный», «выдающийся» и т.д.? Поймал себя на мысли о том, что не слышал фразы «гениальный спортсмен» (или слышал настолько редко, что не смог вспомнить). Спорт – квинтэссенция таланта: работоспособность плюс физическая предрасположенность плюс увлечённость. И никакой возможности новизны: все рекорды улучшают уже бывшие показатели и результаты. Гениальностью и не пахнет. В искусстве – появление нового направления через некоторое время признаётся проявлением гения. Но, впрочем, для искусства характерен иной гений: всем понятное, но неповторимое. Как, например, поэзия Пушкина: писать так, как Пушкин – могут многие, писать подобно Пушкину – никто.
В науке гениальность поселилась. Стоит кому-либо заявить, что камень падает потому, что есть силы притяжения – и вуаля: гений состоялся. Гении от науки складывают кусочки опыта в совершенно иные картины. И многое становится понятным.

ИЗ ПРИЗНАКОВ ГЕНИАЛЬНОСТИ:
Лампочка, которая горит у меня над головой, появилась от обиды: Эдисон изобрёл её после того, как газовая компания отключила газ (в то время газ использовался для освещения) за неуплату. Тысячи людей пошли бы разгружать вагоны, для того, чтобы оплатить счета, или смирились бы с отсутствием света. И не надо говорить мне о том, что Эдисон задолго до этого занимался опытами с электричеством. В то время это было модно: большинство молодёжи из среднего класса занимались наукой – веяние эпохи.

Талант подобен моторной лодке, в которой роль горючего выполняет острое желание достижения. Его природные данные – мотор: скорее, ряд ограничений, чем предрасположенность к чему-либо. Иначе любой из нас смог бы отрастить себе жабры: наш зародыш проходит стадию, на которой у него присутствуют жабры, т.е. физиологическая предрасположенность есть у каждого из нас, но… Ихтиандр – один, да и тот – литературный герой. Трудоспособность таланта – его «запас хода»: сколь долго, как быстро.

Гений подобен парусной яхте: любое воздушное течение для него – призыв к движению. Направление при этом – не важно (плюс-минус 10 морских миль). И цель не всегда видна и понятна. Рентген не собирался изобретать рентгеновский аппарат – он изучал радиоактивность. Паруса «яхты гения» - его восприятие мира. Тот, кто хоть раз ходил под парусом знает простую истину: с помощью ветра можно двигаться… против ветра.

Феномен гения есть, но… он массов, повторим, присущ практически каждому. Вполне вероятно, что заявление «гений уникален» и приводит к тому, что мы соглашаемся с признанным гением и отмахиваемся от… гения неизвесного.

Поймал секундный клин в предыдущей фразе: напрашивалось написать «гения непризнанного». Но «непризнанный гений» вот это, как раз, и есть социальный стереотип личности: не ищет настоящий гений признания – он просто настаивает на своём взгляде на мир. Настаивает настолько сильно и харизматически, что нет сил сопротивляться: его персональная (гениальная) правда становится разменной монетой, достоянием толпы.

Те же из нас, кто сетует о непризнанности (его) гения – славы жаждут. И сумасшедшие прожектёры, вынашивающие планы немедленного заселения Марса ближе к гению, чем они, вот такие – недооцененные, недоуслышанные, недопохваленные. Часто за «непризнанием» скрывается лень и инертность: «Как вы можете осуждать меня, ведь вы меня не понимаете!» - заявляет таковой гений. Ищи людей, которые поймут тебя – говорю я ему. Он мне: «Такие ещё не родились». Как не родились?! А ты?!

ИЗ ПРИЗНАКОВ ГЕНИАЛЬНОСТИ:
Всё, что уже «открыто» и всё, что ещё «откроют» - новая форма договорённости (соглашения) между нами, человеками. Каждый из нас имеет собственное осознание соглашения. Точнее – собственное НЕ осознание, но соглашение. Мне кажется, что Юнг совершенно другое имел в виду, когда впервые произнёс «коллективное бессознательное». И к тому же, пошутил этим довольно злобно. Я думаю, что «коллективное бессознательное» и есть наша дурная «общественность» (как стиль бытия): 90% человеков принимают на веру 99,9% того, что им говорят другие человеки. Только не гении: гений верит во что-либо осознано. Осознание – залог получения нового сочетания старых опытов.