Хотелось бы остаться верующим в то, что когда-либо Годо придет: только тогда ожидание приобретет смысл. Логика – великая сила: много лет я чувствовал, как я отношусь к деньгам, теперь я знаю. Несостоятельности лингвистики посвящается: не достаточно знать и чувствовать, как я отношусь к… чему-либо, есть необходимость время от времени пытаться… лучше б – мочь – донести это кому-либо. Проблемы, проблемы… рождаются раньше меня и умрут после того, как даже тело моё сгниёт. Вечность даже не заметит. Солнце слепит глаза. Так всегда бывает: просто развернёшь монитор и комфорт восстановлен. А если – пустыня? А если до ближайшей тени – километры?! Мечта о крыльях… небо – это океан наоборот: я на дне воздушного океана, а на поверхности его я жить не в состоянии. От этого осознания наверх хочется ещё сильнее. Что это – предрасположенность к самоубийству или просто привычка всегда хотеть большего, чем могу получить? Шарада. Картинка-загадка: найдите, куда спряталась белочка? Только иногда меня злит то, что моя жизнь на 80% состоит из вопросов, ответы на которые я не знаю. Я не верую в того бога, которого мне навязывают церковники (любых конфессий, от христиан, до поклонников Карнеги): мой мир – это вопросы к Богу, это диалог с бытиём и совершенно неважно, чем я эти вопросы выражаю – ковырянием в носу или чтением Шопенгауэра. Это почти творчество: пока есть внутренний диалог, опосредованный действием, творчество продолжается. Я верую в то, что частица меня – хочу я того, или нет – остаётся в том, что я делаю: в каждом жесте, в каждой фразе, в каждой вещи. Есть миры внутри миров – каждый мыслимый сон – это то, чем я мог бы стать. Лень – это способность поверить в две вещи: мне это не нужно, как бы сильно я этого не желал; вполне вероятно то, что если я об этом подумал – то это УЖЕ ПРОИЗОШЛО СО МНОЙ и нет смысла хотеть повторения этого…
Меня убивает вера в иллюзорность. Зеркала и судьбы в диком наслоении самоё себя…
Сын нашёл в комнате мёртвую ночную бабочку – где тот, который докажет мне, что ночь была её жизненным пространством?! Тогда одна из комнат моей квартиры – пространство смерти, хотя бы для бабочки? Она красива… посмертно. Странная эстетика странного подвида приматов. Кстати, почему наши понятия о красоте, базирующиеся на тех принципах, которые встречаются чаще всего (взять хотя бы геометрические: осевая симметрия, квадрат, круг, равносторонний треугольник и т.д.), при всём при этом – явление уникальное и редко встречающееся? Мы что – так и умрём в поисках идеального мира?! А он нам нужен – этот идеальный мир? Ну, разве что как стимул к развитию. Многие решения скоропалительны. Многие мнения – мнительность момента. Я – это не то, какие книги я читаю, я – это не одежда, которую ношу… временами я перестаю осознавать то, что я есть. Понимать людей невозможно: нужно прожить их жизнь, мало того – нужно почувствовать так, как чувствуют они. Иначе – любой человек напротив меня – моё жалкое подобие… я урезаю его до размеров собственного мира, даже если потенциально мой мир гораздо более вместителен, чем его личность. Пространство моего мира – это не только объем, но и миро положение: поместить то, что входит; лишнее – удалить. А вдруг как раз это самое лишнее и есть ТОТ САМЫЙ ЧЕЛОВЕК? Я не понимаю людей… Мне стыдно, что я человек.