душемоей


Денег не было, работы, документов, родствеников, за чужую квартиру надо было платить в чужом городе чужого мира. И неплохо найти что-нибудь сьесть завтра вечером, когда кончатся последние заначки.

Но всё это было ерундой в сравнении с мировой революцией, или, по-новому, глобализацией.

Деревья, луна, пот, дыхание, свист соснового шеста.
Где-то за деревьями горело небо катастроф. Там, далеко, притягивал облака и наполнял их дерьмом большой город.
Колесо жизни катилось в сторону необыкновенно жаркого, знойного лета, одним утром которого люди проснулись потерявшими память.

Он ощущал эту накапливающуюся в небе тревогу, огромную и страшную, гораздо более скверную, чем его скверные дела.
Ему казалось, что большая проблема на краю неба, за чёрными соснами - вызов, который он принял.
Он не мог остановить время, которое катилось лохматым колесом гордости и голода. Но это было уже не нужно, двигаясь вместе со временем, он становился свободен. От страха.

С тех пор всё сложнее смотреть в лицо врага. Между небом и мной выкованая прокладка безопасности. Защитный буфер, позволяющий рассеяно разглядывать звёзды, шуршать по прелой листве, не замечая за деревьями леса.